Тесс Герритсен - Безмолвная

— Ты видела того, кто это сделал?

— Только тень. Серебристые волосы.

— Это все?

Джейн помешкала.

— Меч. Думаю, у него был меч.

Маура посмотрела на труп и ощутила дуновение ветерка, пролетевшего по переулку. Подумала, что смертельный удар прозвучал таким же шепотом ветра. Она вспомнила отрубленное запястье Джейн Доу, суставы и сухожилия которого были столь чисто отделены. Ее взгляд заострился на пистолете в мертвой хватке мужчины.

— Это пистолет с глушителем.

— Ага. Он одевался в черное и носил специальное оружие киллера. Так же, как и Джейн Доу, женщина с крыши.

— Это не какой-то заурядный вор, — Маура подняла голову. — Зачем прослушивали телефон Ингерсолла?

— Он не успел мне рассказать, но было очевидно, что он волновался и хотел сообщить кое-что о девочках. Из-за того, что случилось с теми девочками , так он сказал.

— С какими девочками?

— Полагаю, это связано с «Красным Фениксом». Тебе известно, что у двух жертв пропали дочери?

Маура услышала голоса и стук автомобильной дверцы. Она подняла глаза и увидела, как к переулку приближаются фонарики команды криминалистов.

— Теперь я определенно собираюсь прочитать те документы, которые принес Тэм.

— Зачем он это сделал? Я удивилась, услышав, что он взвалил это на тебя.

— Он хотел непредвзятого мнения. Не думаю, что он верит в самоубийство повара.

— А ты как считаешь?

— Я была слишком занята, чтобы посмотреть эти файлы. Рэт гостит у меня всю неделю, поэтому я провожу время с ним, — Маура повернулась, чтобы уйти. — Завтра с утра я первым делом займусь вскрытиями. Если есть желание, присоединяйся.

— Ты собираешься заняться ими обоими?

Этот странный вопрос поразил Мауру, и она оглянулась.

— А почему бы и нет?

— Ингерсолл был копом. Я всего лишь считаю, что сейчас немного неподходящее время. Из-за тебя и суда над Граффом.

Маура расслышала неловкость в голосе Джейн и знала причину этого.

— Разве я больше не имею права проводить вскрытия полицейских?

— Я этого не говорила.

— Поверь, тебе и не надо. Я полностью поняла смысл сказанного. Я понимаю это каждый раз, когда полицейский смотрит или не смотрит на меня. Они считают меня врагом.

— Это пройдет, Маура. Просто нужно время.

Пока мне не придется свидетельствовать против следующего копа.

— Я не хочу быть политически некорректной, — сказала Маура. — Я попрошу доктора Бристоля провести аутопсию Ингерсолла. — Она нырнула под полицейскую ленту и прошествовала мимо команды криминалистов. Ощущение комка в горле исчезло только после того, как переулок остался позади. Это пройдет, Маура , сказала Джейн, но так ли все и будет? У копов хорошая память. Они помнили подробности дел, которым десятки лет и держали обиды, не забывая, кто был с ними, а кто против. Я навсегда останусь во второй категории, подумала она. Даже двадцать лет спустя они все еще будут помнить, что я помогла отправить копа в тюрьму.

К тому времени, как она вернулась в жилище Ингерсолла, туда прибыло еще больше служебных машин. Она замерла, ослепленная мигалками и карнавальной атмосферой неразберихи. Внезапно женские рыдания разорвали болтовню полицейских радиостанций.

— Дайте мне посмотреть на него! Я должна увидеть своего отца!

— Мэм, пожалуйста. Вы не можете туда войти, — сказал патрульный, удерживая ее. — Кто-нибудь выйдет поговорить с вами, как только они освободятся.

— Но он мой отец. Я имею право знать, что с ним произошло!

— Отец Брофи, — крикнул полицейский. — Вы можете помочь этой леди, пожалуйста?

Высокий мужчина с воротничком священника спокойно прокладывал дорогу через толпу. Дэниел Брофи часто бывал на местах преступления в качестве священника полиции Бостона, поэтому Маура не удивилась, заметив его, но все же вид Дэниела ошеломил ее. С жадностью она смотрела, как Дэниел отводит дочь Ингерсолла подальше от полицейской ленты. Он вроде бы похудел? Его лицо и впрямь осунулось, а в волосах прибавилось седины? Скучаешь ли ты по мне так, как я скучаю по тебе?

Он проводил рыдающую женщину до патрульной машины, затем внезапно заметил Мауру, и их взгляды пересеклись. На мгновение мир перестал существовать, и она видела только Дэниела. Чувствовала лишь стук своего сердца, неистово бьющегося, словно крылья умирающей птицы.

Она все еще смотрела вслед, даже после того, как он ушел, бережно придерживая рыдающую на его плече женщину.