Дженнифер Ли Кэррелл - Шифр Шекспира

— Тебе нельзя возвращаться.

— Полиция не…

— Полиция — не худшая из наших проблем.

Я открыла рот для возражений — и запнулась. «Строптивая Кэт», — прошептал убийца мне на ухо. Он знал мое имя. Если ему понадобится узнать, где я остановилась, он первым делом пойдет в «Гарвард и Инн» — ближайшую к библиотекам гостиницу. Куда же мне в таком случае податься?

— Пересидишь у меня, — сказал Бен.

По большому счету выбора не оставалось. Итак, мы побежали по Массачусетс-авеню, свернули на Боу-стрит, которая вывела нас на Оберн-стрит, потом припустили по улице Кеннеди, приближаясь с тыла к Гарвард-сквер. Бен поселился у реки, в отеле «Чарльз» — самом роскошном в Кембридже, странным образом сочетавшем городское изящество с сельской основательностью. Здесь останавливались царственные особы и главы компаний, когда приезжали навестить детей или докторов. Жилье, о котором аспиранты могли только мечтать, сидя в тесных комнатенках Сомервилля. За все годы учебы я даже не видела эти комнаты изнутри.

У Бена была не просто комната — он снял целый номер. Мой взгляд пробежал по лиловым диванам, высоким черным стульям с жесткой спинкой-лесенкой, стоящим, как часовые, вокруг обеденного стола с ноутбуком на одном краю и кипой бумаг на другом. Череда окон открывала вид на городские роскошества: купола приречных особняков по-прежнему сияли в свете фонарей, хотя рассвет уже прорезал восточное небо серебряными штрихами. «Уайденера» не было видно — не иначе дома заслонили его от меня из сострадания.

Я стояла на пороге, стиснув книгу в руках.

— С чего мне тебе верить?

— Понимаю, как тут не усомниться? — согласился Бен. — Однако у меня была уйма возможностей тебя убить, и я этого не сделал. Повторюсь: Роз хотела тебя защитить, потому и наняла меня. Это моя работа, Кэт. Я владею охранным предприятием. Не заседаю, — объяснил он, чуть улыбнувшись, — а, что называется, стою на страже.

— Так все говорят.

Во время этой тирады пистолет таинственным образом исчез из виду. Бен быстро обошел меня и закрыл дверь. Я вдруг заметила, как он высок, а глаза у него зеленые, широко посаженные. Бен откашлялся и продекламировал:

Должно быть, Роз и ему оставила письмо с указаниями. Это была ее любимая цитата из Шекспира, хотя она и стеснялась в том признаваться — ввиду того, что излюбленными цитатами, как правило, становятся самые душещипательные и банальные фразы. Однако этот отрывочек из «Юлия Цезаря» иллюстрировал «философию счастливого случая», которой она руководствовалась в жизни и которую пыталась привить мне. Когда же я в самом деле начала ей следовать — ухватилась за возможность поработать в театре, — Роз стала возмущаться, клеймя мой уход из науки изменой, трусостью, эгоизмом. В день разрыва я бросила эту цитату ей в лицо и только потом вспомнила, кому по пьесе она принадлежала: Бруту — сначала ученику, затем убийце.

Меня передернуло.

— Выходит, она знала? Знала, что рискует моей головой?

— Сядь и отдай мне книгу.

Я отступила назад.

— Да не нужна мне она, — втолковывал он. — Дай руку осмотреть.

Я опустила взгляд. Густой потек крови змеился через всю обложку каким-то иероглифом, пятная засевший в ней осколок. Я, не сходя с места, выронила книгу, следя за ее падением. Длинный порез на ладони кровоточил. Меня качнуло к столу, где я упала в стоящее рядом кресло.

— Спасибо, — сказал Бен, подбирая фолиант. Его он положил на стол, а рядом поставил красный чемоданчик-аптечку, извлеченный из саквояжа.

Потом Бен начал промывать мою рану салфетками, смоченными в антисептике. Я поморщилась. Он был очень осторожен, просто от жидкости сильно щипало.

— У тебя нет догадок по поводу нападавшего?

Я покачала головой:

— Нет. Кроме той, что Роз убил именно он. Представил ее тенью отца Гамлета.

Бен посмотрел вопросительно, и я рассказала ему об отметине на шее.

Поначалу он ничего не ответил — знай разглядывал порез как ни в чем не бывало. Никаких эмоций — ни удивления, ни недоверия. Ничего.

— Вот, — выговорил он спустя минуту, отпуская мою руку. — Так получше будет. Если хочешь, забинтую, но на воздухе заживет быстрее. А почему ты решила, что это был тот убийца?

— Он сам мне сказал, когда приставил нож к горлу: «Что в имени?» — В моем исполнении угрозы не получилось — только странное шипение. — «Роз свое поменяла — теперь она тень отца Гамлета. Может, мы и тебя переименуем».