Мартин Смит - Три вокзала

— Плохо — полный провал, — отреагировал Аркадий.

Вилли как будто ударили:

— Что ты имеешь в виду?

— Предполагается, что вскрытие трупа позволяет определить причину смерти. Тебе этого не удалось.

— Аркадий, я вытянул из этого трупа все, что можно. Я не могу придумать больше, чем вижу.

— Значит, ты что-то пропустил.

Разговор прервало появление директора морга и женщины в черном платке. Директор был явно удивлен, увидев Вилли и Аркадия, но сохранил самообладание и ловко, обогнув столы для вскрытия трупов, повел за собой незнакомку. Это была одна из тех женщин, чей возраст, казалось, застыл на пике, тридцать-сорок, в темных очках и черном шелковом платке. Она мельком взглянула на Вилли и Аркадия.

Директор повел ее в угол, куда обыкновенно помещали тела самоубийц, и, прокашлявшись, попросил опознать труп.

— Да, это — Сергей Петрович Бородин. Мой сын, — казалось, без эмоций ответила женщина.

Даже мертвым Сергей Бородин был красив — с длинными волосами, которые казались влажными как после душа. Ему было лет двадцать, стройный торс и мускулистые ноги. Темные очки скрывали эмоции женщины, но Аркадию не показалось, что она переживала настоящее горе. Она взяла руку своего мертвого мальчика, повернула запястье и взглянула на следы, оставшиеся от бритвы…

Тем временем начальник рассказывал, из чего сложится стоимость свидетельства о смерти по «естественным причинам» — от падения в ванной. Скорая помощь, которая забрала тело, должна будет переписать отчет. Они сделают это не бесплатно. Морг также хотел бы получить плату за хранение тела.

— Чтобы арендовать холодильник?

— Холодильник для хранения достаточного размера…

— Да, конечно. Продолжайте.

— В данных обстоятельствах я предложил бы также сделать щедрое пожертвование церкви для отпевания и захоронения по-христиански.

— Это все?

— Да, еще справка о регистрации в Москве.

— У него не было регистрации. Он был танцором, жил, где придется — у друзей и других артистов.

— Ну, даже артисты должны подчиняться закону. Извините, без справки о регистрации все будет гораздо дороже.

— Я буду вам благодарна, если вы не заметите этого… — она показала директору морга на запястья сына.

— Без проблем… Чем-то я еще могу вам помочь?

— Сожгите тело.

— Кремировать? Мы здесь этого не делаем, — помедлив, отреагировал директор.

— Тогда организуйте.

Вилли чихнул, как будто ударил гром. Женщина посмотрела сначала на него, а потом — на Аркадия. Она приподняла темные очки, чтобы лучше их разглядеть. Ее пустые глаза говорили откровеннее любого из обнаженных покойников. Сверкнув взглядом, она быстро удалилась, директор направился за ней.

— Прости, — сказал Аркадий. — Боюсь, я выставил тебя не в лучшем свете.

— Черт с ними, со всеми. Мне надоело валяться на диване… — Вилли был на удивление в хорошем настроении.

— Теперь, помимо сердца, ты еще и простуду подхватишь?

— Нет. Что-то защекотало в носу. Что-то просочилось сквозь атмосферу разлагающихся тел и формальдегида. Тренированный нос — большое дело. Каждый врач должен уметь отличать запахи чеснока от мышьяка и миндаля от цианида. Где ее легкие? Попробуем понять, что вдохнула под конец твоя умершая подружка.

Аркадий достал из ведра и положил на лоток сердце и легкие девушки — кулак мышц между двумя пористыми, похожими на два хлеба, губками. Сначала он не мог различить никаких посторонних запахов, кроме обычной вони, пока Вилли не разрезал левое легкое, — потянуло сладким запахом.

— Эфир!

— Точно — эфир, — согласился Вилли. — Чтобы запах рассеялся, требуется время, — ведь потом она уже не дышала. Таким образом, все произошло в два этапа: клофелин, чтобы вырубить ее, и эфир, — чтобы парализовать и убить, — все без борьбы. Поздравляю. У тебя убийство.

Сотовый Аркадия дал только два сигнала. Пока он освобождался от фартука и доставал телефон из кармана, он пропустил звонок Жени, — первое сообщение за неделю. Аркадий немедленно перезвонил, но Женя не ответил — как обычно.

Мая сидела за туалетным столиком в казино «Петр Великий», набросив на плечи полотенце, пока Женя брил ей голову. Она отрезала свои красные волосы ножницами. Но остались места, которые она не могла разглядеть и достать бритвой. И как бы ни хотелось, пришлось, наклонив голову, ждать, пока Женя орудовал лезвием. Обрезать волосы — это вообще его идея; красные волосы — как маяк для милиции. Ну, вот, теперь она стала лысой — как птенец.