Майк Бар-Зохар - Третья правда

Эгон Шнейдер проводил гостя из Америки до передней двери. После того, как американец скрылся в темноте, вернулся в кабинет, взял с полки, висящей над рабочим столом, тонкую папку и открыл. Прочитав несколько раз содержимое папки, Эгон встал и начал задумчиво ходить по кабинету. Потом подошел к открытому окну и замер, глядя в темноту. Через несколько минут Эгон Шнейдер принял решение, повернулся и подошел к столу. Снял трубку телефона, назвал телефонистке номер и принялся ждать.

— Я набрала ваш номер, сэр, — произнес равнодушный голос. — Ждите ответа.

Но трубку на другом конце так никто и не снял.

На следующее утро Джефф Саундерс и Эгон Шнейдер спустились в подвал Ратхауса. Шнейдер вытащил из кармана спички и собирался зажечь одну, когда впустивший их смотритель щелкнул выключателем. В просторной комнате с низким потолком и легким запахом сырости загорелся ослепительно яркий свет.

— Видите, герр Шнейдер, — улыбнулся смотритель, — мы провели электричество. Раз уж вы так часто приходите сюда, теперь будете работать при ярком свете. Эти тусклые газовые лампы только зрение портят.

Он забрал с металлического стола, стоящего посреди комнаты, две лампы и направился к двери.

— Большое спасибо, — поблагодарил Шнейдер.

Саундерс внимательно наблюдал за австрийцем. И снова его, как вчера вечером, встревожило непонятное напряжение Шнейдера. У Эгона был усталый вид, они почти не разговаривали сегодня.

— Вот эти архивы, — сказал Шнейдер.

Старые металлические шкафы с облупившейся зеленой краской выстроились вдоль стен. К каждому была приклеена буква алфавита.

Не сняв шляпы и не расстегнув застегнутого до самого верха плаща, Эгон Шнейдер двинулся к шкафу, стоящему напротив двери, и быстро просмотрел карточки. Потом вытащил один ящик и начал ловко перебирать содержимое.

— Вот то, что нужно. Я нашел одного из ваших русских. — И австриец прочитал: — «Драгунский Степан, номер КГ/435627. Страна: СССР. Матрос, Балтийский флот. Служил на эскадренном миноносце „Свердловск“, потоплен в июне 1942 года немецкой подводной лодкой в Финском заливе у берегов Эстонии. В 1942 году отправлен в Дахау, где и оставался до самого освобождения лагеря 15 апреля 1945 года. До мая 1944-го находился в бараке № 7, с мая 1944-го и по день освобождения — в бараке № 13. После освобождения лагеря американскими войсками и курса реабилитации отказался возвращаться на родину и попал в лагерь для перемещенных лиц поблизости от Тарвизио, Италия».

Это все, что у меня есть по Драгунскому, — сказал Шнейдер. — К сожалению, информация только по июль 1946 года.

Саундерс разочарованно покачал головой. Шнейдер быстро подошел к другому шкафу и достал ящик.

— Саб… Сед… Слободин. Вот, нашел. «Слободин Аркадий, КГ/752698. СССР. Военнослужащий, старшина 37-й армии. Попал в плен под Киевом в сентябре 1941 года. Помещен в лагерь для военнопленных в Катовице, потом переведен в Лейпциг…» — Шнейдер поднял голову и сказал: — Список длинный. Хотите, чтобы я перечислил все лагеря, в которых он побывал?

— Пока не надо, — покачал головой Саундерс. — Если у меня будет время, я сам прочитаю.

Австриец кивнул и продолжил читать:

— «В сентябре 1944 года переведен в Дахау, в барак № 13».

Джефф Саундерс вздрогнул.

— Барак № 13! Оба находились в бараке № 13!

Шнейдер пожал плечами и вернулся к чтению:

— «После освобождения лагеря, 15 апреля 1945 года, захотел вернуться в СССР. Реабилитационный курс затянулся надолго. В Россию вернулся через Польшу на поезде Красного Креста». Это все, больше по Слободину у меня ничего нет.

— Оба сидели в 13 бараке, — взволнованно повторил Саундерс. — Причем в одно и то же время. С сентября 44-го и по апрель 45-го. У вас есть материалы по этому бараку за последние полгода?

— Да. — Эгон Шнейдер подошел к трем небольшим шкафам, стоящим в дальнем углу комнаты. На ящиках вместо букв были приклеены номера.

— У меня есть копии этих папок… у каждого барака есть своя папка… дома, — объяснил Шнейдер. — Но будет лучше просмотреть их здесь. Можно найти имена и других заключенных.

Не переставая рассказывать, он доставал ящик за ящиком. Наконец в самом нижнем ящике нашел толстую папку, которую и положил на стол. На обложке было написано красными чернилами: «Барак № 13, Дахау».

— Как у вас с немецким? — поинтересовался австриец, листая пожелтевшие от времени страницы.

Саундерс вздохнул.

— Говорю довольно бегло, а вот с чтением проблемы.