Франк Тилье - Проект «Феникс»

Тем не менее Арно Фекамп уверенно шел по бульвару в Дюшере, вдоль домов, больше всего похожих на собачьи конуры, из которых веяло унынием и печалью. Группками прогуливались юнцы в ботинках на толстых подошвах. Бейсболки, куртки с капюшонами, просторная одежда рэперов… Рыжий толстячок быстро взлетел по лестнице и скрылся за дверью одного из социальных домов. Люси поспешила за ним и, в свою очередь, вошла туда, где царила нищета. В подъезде воняло табаком и марихуаной. Какие-то типы, осматривая ее с головы до ног, свистели и отпускали обидные шуточки. Она машинально ощупала карман и убедилась, что оружие на месте. Напряжение росло, и Люси, переводя дыхание, поймала себя на мысли о том, а не лучше ли плюнуть на все и вернуться домой, к маме и Жюльетте. Ох уж это полицейское прошлое, которое она так надежно, казалось, похоронила, но которое так некстати выскочило из-под земли.

Перед ней — грязный лифт-развалюха. Лампочки на полуразбитом табло поочередно вспыхивают, показывая, что подъемник приближается к четвертому этажу. Останавливается. Люси бросилась вверх по лестнице, чувствуя, как снова разгорается в ней охотничий азарт.

Когда она одолевала последние метры, до нее донеслись мужские голоса. Люси остановилась, постаралась усмирить дыхание и осторожно, прижавшись к стене, двинулась вперед. Силы были совсем уже на исходе.

Потом она повернула в тот коридор, где хлопнула дверь.

Номер 413.

Пол из квадратов растрескавшегося линолеума. Грязные стены, кое-как выкрашенные деревянные двери, мигающие лампы дневного света — видно, что и эти при последнем издыхании. Нищета, нищета… Люси услышала плач младенца, детский смех, хлопанье дверей. Она шла вперед, пытаясь отогнать от себя образы прошлого — засады, погони, преследования. Скрывающиеся за фасадами обычных домов бедность и вырождение, люди, которые с помощью кулаков решают проблемы безденежья, пьянства, неверности жен или мужей — и пополняют статистику убийств.

Она остановилась у квартиры 413. Из-за двери доносились крики, слова, вырывающиеся оттуда, вспыхивали в ней красными огоньками: убийство… Лутц… баба-полицейский…

Сердце Люси внезапно пропустило один удар. Раздался вопль. Потом звон разбитого стекла.

Дерутся.

Инстинкт полицейского сильнее осторожности. Люси выхватила пистолет и, выставив его вперед, распахнула дверь.

Арно Фекамп лежал посреди прихожей, лицо его было засыпано осколками стекла, а стоявший над ним мужчина сжимал в кулаке отбитую верхнюю часть бутылки, «розочку». Тренировочные штаны, голый торс с татуировками, на вид лет двадцать, взвинчен до предела.

— Полиция! Двинешься — разнесу башку. А ну, брось бутылку!

Люси ногой захлопнула за собой дверь. Парень вытаращил глаза, на тощей шее выступили вены. Страшно удивленный вторжением неизвестной женщины, он бросил свою «розочку» и поднял руки. На груди ни волоска, кожа белая, как порошок кокаина, то ли этот тип бреется, то ли уродился таким безволосым.

— Эй, послушайте, что за шутки?

Стоя в тесной прихожей, Люси пыталась успокоиться, не дай бог, бросит в дрожь, что тогда делать? Отступать уже слишком поздно. Она переступила через бездыханное, казалось, тело, твердым шагом подошла к хозяину квартиры и подтолкнула его к стене:

— Садись.

Парень даже и не подумал подчиниться:

— Чё те надо, шлюха?

Люси, не раздумывая, размахнулась и врезала наглецу рукояткой пистолета, угодив прямо в правый висок. Глухой стук. Парень скользнул по стене вниз, закрыв лицо руками. Адреналин продолжал гулять в крови. Люси быстро осмотрела соседние комнаты. Бардак, грязь, но на первый взгляд — никого.

— Мне повторить? Видишь, что у меня в руке, болван? Это «манн», модель девятнадцать девятнадцать, калибр шесть тридцать пять, состояние отличное. Маленький, незаметный, и дырки делает размером с виноградное зернышко. Купила у коллекционера, благодаря этому могу не пользоваться служебным оружием. Я здесь одна, без коллег по работе, и никто не станет мне указывать, что делать, чего не делать.

Мальчишка испустил звук, похожий сразу и на рычание, и на стон, потом заговорил. Почти нормальным голосом.

— Так чё тебе надо?

— Как тебя зовут? Имя, фамилия.

Он поколебался.

— Будешь говорить?

— Давид Шуар.

Она чуть отступила, наклонилась к Фекампу, пощупала сонную артерию. Живой, хотя этот Шуар неплохо приложил его бутылкой от паршивого виски, да, похоже, и отколошматил перед этим. А сам пьян в стельку. Глаза налились кровью, дышит, как дикий зверь.