Жак Мазо: Орлиный мост

— Когда в жизни все надоело, место не имеет значения.

— Да, но в двадцать лет…

— Желание умереть может прийти в любом возрасте.

— Возможно, но я этому не верю.

— Почему?

— Бог мой… Я хорошо знал этого мальчишку. Он нередко приезжал сюда. Сначала на велосипеде, потом — на мотоцикле. Ему здесь нравилось, я это видел. Наверное, потому, что здесь спокойно…

— У него были с этим проблемы?

— Не знаю. Но в семьях таких богачей не все идет гладко.

— Он был с вами откровенен?

— Нет. Он ничего не рассказывал, но много курил, будто тайком.

— Он приходил один?

— Иногда — да, иногда — нет. Случалось, он появлялся в компании молодых людей, которых я не знал.

Мишель допил пиво.

— Не вижу ничего подозрительного в его самоубийстве.

— Может, вы и правы. Я же могу утверждать только то, что депрессии у парня не было. Тома слишком любил жизнь.

— Однако, судя по вашему описанию, он не был большим весельчаком.

— Чтобы любить жизнь, не обязательно прослыть весельчаком!

— Согласен. А вы рассказывали об этом жандармам тогда, много лет назад?

Антонен удивился:

— Если бы они интересовались моими показаниями…

— А что, никто не пришел вас допросить?

— Честное слово, нет.

В это время в кафе вошел посетитель. Он заказал порцию коньяка «Рикар», пачку сигарет и сел рядом с Мишелем.

Тот крутил в руках пустой стакан. Ответ Антонена означал, что допрос как таковой не был проведен, и это казалось подозрительным. Особенно если учесть, что существовали разные мнения относительно причины смерти. В подобных случаях по крайней мере допрашиваются соседи… С другой стороны, наверное, не стоит принимать всерьез россказни Антонена.

Окончательно запутавшись в этой истории, Мишель расплатился и вышел. Решение было принято: завтра он пойдет в жандармерию Алеса и попробует заполучить полицейские отчеты, составленные пятнадцать лет назад.

На закате Мишель и Жером добрались до Сова. Инспектор был очарован средневековым красавцем городом, раскинувшимся от подножия скал до реки Видурль. Постройки настолько хорошо сохранились, что казалось, из-за поворота вот-вот появится рыцарь в доспехах.

— Зная твою любовь к старинным развалинам, — пояснил Жером, когда они пошли по главной улице, — я не хотел лишать тебя удовольствия побродить здесь.

— Благодарю за заботу, зрелище действительно впечатляет.

Ресторан, в который они направлялись, располагался в верхней части города, и с его террасы можно было любоваться живописной долиной, освещенной последними лучами заходящего солнца.

Как только друзья сели за столик, к ним подошла хозяйка, крупная женщина с хрипловатым голосом.

— У нас сегодня соте из телятины под соусом из местного вина, — объявила она, поприветствовав их кивком. — Вам это подходит?

Мужчины с улыбкой согласились.

— Сейчас принесу, — сказала она, удаляясь.

— Послушай, — прошептал Мишель, — здесь что, ресторан для нерешительных?

— О да, зато он лучший в окрестностях.

Пока они ждали заказа, завязался разговор, довольно сумбурный и немного ностальгический. Этим вечером, как и всякий раз при встрече, друзья вспоминали прошедшую юность. Они говорили о Лондоне семидесятых годов, где вместе посещали злачные места, сборища молодежи и незабываемые рок-концерты, такие, например, как выступления «Роллинг стоунз» в Гайд-парке…

Их беседа была прервана появлением хозяйки, которая принесла соте.

— Скажите мне, если блюдо вам понравится! — проговорила она, ставя перед ними блюда, доверху наполненные мясом и картофелем. Но только не спрашивайте у меня рецепт, это такая же тайна, как имена моих любовников.

Не ожидая ответа, она удалилась в кухню.

— Ты, случайно, не из их числа? — пошутил Мишель.

Жером рассмеялся:

— Если только у меня не амнезия…

Блюдо было настолько вкусным, что они ели молча — хотелось насладиться им в полной мере. Покончив с мясом, Мишель удовлетворенно вздохнул и зажег сигарету.

— Честное слово, если бы мне удалось заполучить рецепт, я был бы просто счастлив!

— Ты видишь, я тебя не обманул, — сказал Жером, зажигая сигару «Давидофф».

— Надо же, — удивился Мишель, — у тебя появились средства, а я и не думал, что ты богат.

— Что ты хочешь! Я курильщик с комплексом вины. Считаю, что, перейдя на сигары, я смогу курить меньше…

Их разговор вновь прервали — молодая женщина принесла кофе. Вероятно, это была дочь хозяйки, если судить по внешнему виду. Такая же импозантная внешность и хрипотца в голосе.