— И что же случилось?
— Ну, этого мы никогда не узнаем.
Взглянув на удивленного Мишеля, секретарь мэрии продолжил:
— Парень был из местных, сын Дюваля. Его семья жила чуть ниже у дороги, ведущей в Кальвиак. Тогда все решили, что это было самоубийство, но… Впрочем, наверное, так и есть!
Затем разговор перешел на другую тему, так как один из клиентов спросил у Перрена что-то насчет повышения местных налогов. Понимая, что больше ничего не узнает, Мишель не стал настаивать на продолжении разговора. В конце концов, это не его проблема. У него было лишь одно желание: нырнуть в бассейн.
Было восемь часов вечера, когда Жером Моруа, нейропсихиатр из клиники в Алесе, припарковал машину у своего дома, построенного из камня местных пород. Его великолепный фасад пламенел в лучах заходящего солнца. Несколько ласточек, свивших гнезда под крышей, летали кругами с веселым щебетанием.
Как всегда, возвращаясь, Жером вздохнул с облегчением: теперь он сможет на время забыть о своих больных и об их проблемах. Он захлопнул дверцу машины и вошел в дом. Жером был рад вновь увидеть старого друга, которого знал вот уже двадцать лет. Уж с ним-то можно поговорить о чем-нибудь другом, кроме медицины!
Улыбаясь, друг встретил его в фартуке на кухне.
— Привет! Налей себе выпить, садись и жди, пока я закончу, у меня сейчас самый ответственный момент в приготовлении.
— А в чем дело? — осведомился Жером, вдыхая запах соуса, готовящегося на сковородке.
— Соус болоньез домашнего приготовления, специально для спагетти.
— Можно было пойти в ресторан…
— Обожаю готовить, когда в отпуске.
— Что ты такое туда положил? Запах — восхитительный!
— У хорошего повара свои секреты! Но тебе я один открою. Прежде всего надо купить свежего рубленого мяса, обжарить его со всех сторон, пока не появится хрустящая корочка, затем мелко нарезать лук и пассеровать до золотистого цвета, а в конце положить чеснока и все перемешать. Потом в полученную массу влить две баночки концентрированной томатной пасты и два стакана соуса болоньез итальянского производства. Все это ставится на небольшой огонь и перемешивается. Когда соус загустеет, в него добавляют оливки, маслины и специи из Прованса…
— Такой труд заслуживает вознаграждения, — признал Жером и исчез. Вернулся он через несколько минут с бутылкой вина в руках. — Кьянти тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. У меня еще осталось несколько штук в погребе для таких гурманов, как ты.
Он наполнил бокалы, и друзья выпили, вспоминая о вечеринках, которые устраивали, будучи студентами, о парижских ночах и женщинах, которых любили. Словом, обо всем, что их объединяло.
— Ну, как прошел день? — наконец спросил Мишель.
Жером пожал плечами:
— Уф! Несколько опухолей, мнимых и настоящих, несколько случаев легкого травматизма… Одним словом, рутина… Самый интересный случай — семнадцатилетняя девушка, ее привели ко мне, поскольку она почувствовала себя плохо, когда была неподалеку отсюда…
— Ах да, на Орлином мосту.
— А ты откуда знаешь?
— У Антонена только это и обсуждают! Кажется, она даже говорила мужским голосом!
— Должен тебе сказать, это приводит меня в полное недоумение. Я никогда не сталкивался с подобными случаями. Но самое удивительное, что в бессвязном потоке слов она произносит имя Тома Дюваля…
— Что?! Парня, который покончил жизнь самоубийством на Орлином мосту?
Жером рассмеялся:
— Действительно, не зря же ты полицейский! Ты прав. Ему тогда было двадцать лет. И я хорошо его знал. Это сын Элен и Бернара Дюваль, они жили в Кальвиаке. Я часто навещал их, пока Бернар был жив. С тех пор как он умер, вдова почти ни с кем не встречается.
Оставив соус на слабом огне, Мишель снял фартук и опустился на стул.
— Не правда ли, любопытно, что малышка назвала имя Тома? Ведь, судя по ее возрасту, она не могла его знать?
— Это так. К тому же она живет в Алесе и скорее всего никогда не встречала Дювалей.
Мишель встал, взял пачку сигарет и закурил.
— Скажи-ка, этот Тома действительно наложил на себя руки?
— Что ты хочешь этим сказать?
— Не знаю… В кафе мне показалось, что некоторые старики придерживаются другого мнения.
— Ну да! Они и на тебя нагнали страху! Испокон веков здесь говорят, что это место проклято. По легенде, с Орлиного моста можно наблюдать за жизнью духов. Короче, обычная ерунда, о которой часто болтают в деревне. Но при твоей работе это не должно казаться удивительным.
Читать дальше