Тэми Хоаг - Забыть всё

Как обычно, в красивый осенний субботний вечер площадь и прилегающие улицы были заполнены людьми — обедающими, общающимися, слушающими музыку. Энн отпустила свои мысли на волю, возвращаясь к машине. Она позволила себе роскошь помечтать о мужчине, который ей нравился. Где он сейчас? Что делает? О чем думает?

Она упрекнула себя, что ведет себя глупо. Мужчина, который ей нравился, ловит серийного убийцу, а не сидит, мечтая о ней.

Может, он и помечтает, но потом.

Энн вспомнила тот вечер, когда у них выпало несколько свободных минут.

— Как тебе прошлая ночь? — спросил он.

Она почувствовала, как краска заливает щеки.

— Уже поздно стесняться, — сказал он, ухмыляясь. — Жалеешь?

— Нет, — без колебаний ответила она. — Я еще не разобралась в своих чувствах, но нет.

— Хорошо.

Она еще не разобралась в чувствах. Но, может, и не в чем разбираться. Может, она просто взрослая женщина, наслаждающаяся вниманием мужчины. Может, и не надо никакой причины и никаких намерений. Если и следовало подумать о том, куда все это приведет, то… Но она не станет.

Энн выехала с парковки и направилась по улице Сикамор.

Он сказал, что скорее всего задержится на работе допоздна, но если закончит не слишком поздно, не будет ли она против, если он заедет?

Нет. Особенно после того, какой день она провела сегодня. Она очень устала. Устала в душе от того, чего ей пришлось насмотреться на прошлой неделе. Никто никогда не посмел бы назвать ее Поллианной, но в начале недели она воспринимала этот мир куда более радужно, чем пять дней спустя. Она чувствовала себя так, словно ее оптимизм был раздавлен на гравийной дороге грузовиком.

Как было бы хорошо скользнуть в объятия Винса, который скажет ей, что все будет в порядке, и позаботится о ней. Совершенно неполиткорректно со стороны молодой одинокой карьеристки так думать, но она думала именно так. Она так долго была сильной. Хотя бы иногда надо позволять другим быть сильнее.

Энн свернула на виа Колинас и заметила, что машина, ехавшая за ней, тоже свернула. Она свернула на Рохас. Машина тоже.

Ее сердце забилось сильнее. Она выехала из центра. Начался тихий жилой квартал. Люди сидели по домам и смотрели телевизор — точно так же, как и в ее квартале, когда она приедет туда и пойдет к дому в одиночестве.

Можно было отправиться в офис шерифа, подумала она и забеспокоилась.

И только эта мысль пришла ей в голову, как позади показались красно-синие проблесковые маячки.

Застонав, она остановилась. Должно быть, она забыла включить поворотники. Вот что бывает, когда слишком замечтаешься, — второй штраф за неделю.

Она опустила стекло и потянулась за сумкой.

— Права, регистрация, страховка.

Голос, исходивший из-за яркого, бьющего в глаза света, немедленно вогнал ее в ступор.

Это был Фрэнк Фарман.

Томми был невероятно доволен собой, когда они с отцом шли к парковке за отцовским офисом, направляясь к машине. Он чувствовал себя совсем взрослым после делового обеда, какие обычно бывали у его матери.

— Здорово было, а, приятель? — спросил отец.

— Ага.

— А ты все понял, что сказала мисс Наварре про те вопросы? В них нет ничего плохого.

Томми кивнул, но не стал ничего говорить. Он понял, что мисс Наварре не имела в виду ничего плохого, но по-прежнему сердился на детектива Мендеса и человека из ФБР за то, что они сказали его матери. Они говорили так, будто были уверены в каждом своем слове, а говорили они, что считали его отца убийцей. Быть подозрительными — это часть их работы, но Томми все равно сердился. Наверное, это была одна из тех вещей, которые он поймет сразу, как вырастет, или по крайней мере ему объяснят взрослые.

— Было очень мило с твоей стороны подарить мисс Наварре подарок, — сказал отец. — А что там было?

— Цепочка.

Его отец взглянул на него в свете рекламных фонарей.

— А где ты ее взял? Ты не выходил из дома сегодня.

Томми скривился, собираясь сделать признание.

— Мама ее выбросила. У нее с утра было такое настроение, и она ее выбросила. Но украшение было такое красивое, и я подумал, что она как бы виновата перед мисс Наварре за то, что вчера накричала на нее при всех, поэтому я решил подарить цепочку мисс Наварре. И подарил.

Его отец смотрел на дорогу.

— Твоя мать выбросила цепочку?

— Она все время что-нибудь выбрасывает. Ей не нужны красивые вещи, если она не хочет обращаться с ними как следует, — сказал Томми.

Теперь он чувствовал себя виноватым. Он знал, что не должен злиться на свою мать, когда она делала что-то в плохом настроении. Она не могла держать себя в руках в такие моменты. Он должен был переживать за нее, а не выдавать ее.