Тэми Хоаг - Забыть всё

Винс кивнул.

— Отлично.

— Только пусть он сделает это сам. Не хочу, чтобы Мендес снова ко мне совался.

— Справедливо.

— Я хочу увидеть сына.

— Ты знаешь, что это невозможно, пока не объявится Шэрон.

— Тогда я пойду, — сказал Фарман, вставая. — Я должен найти парню адвоката.

Винс кивнул и поднялся со стула.

— Трудная ситуация, Фрэнк. Мне жаль.

Может, он скотина. Может, он даже хуже скотины. Но от этого трагедия, произошедшая с его сыном, не становится меньше. Если в нем оставалось хоть что-то человеческое, он чувствовал боль.

Фарман кивнул и вышел в коридор, где из другой комнаты появилась Энн.

— Это вы накрутили его, да? — спросил ее Фарман.

Энн встала напротив него.

— Да, из-за того, что вы выписали мне штраф за проезд по вашему газону, я науськала вашего сына пырнуть ножом другого ребенка, а потом обвинить вас в убийстве.

— Я вам сказал — не лезьте не в свое дело, — проворчал Фарман, тыкая в нее пальцем.

— Ваш сын — это и мое дело; давно пора было вмешаться в ситуацию. Посмотрите, к чему все привело.

— Я тут ни при чем.

— Вы не можете не нести ответственности за собственного сына, — с яростью сказала она.

— Ах ты, дрянная маленькая сучка, — тихо произнес Фарман, прижимая ее к стене.

Винс, встав между ними, положил руки на плечи Фармана и оттолкнул его к противоположной стене так резко, что тот стукнулся затылком.

— Там я вел себя с тобой вежливо, Фрэнк, — сказал он, указывая на комнату для допросов и не ослабляя напора. — Если ты будешь докучать этой женщине, я вежлив не буду. Я тебе яйца натяну на уши. И тебе лучше уйти, пока этого не произошло.

— Уйти? — ошеломленно спросила Энн, когда Фарман побрел прочь. — Он разве не под арестом?

— Им нечего предъявить ему, кроме слов как бы не совсем психически здорового одиннадцатилетнего мальчика, — объяснил Винс. — Мы не знаем наверняка, мертва Шэрон Фарман или просто пропала. Из службы опеки еще не приезжали?

— Приехали, они сейчас у Дэнниса, — сказала Энн и вздохнула. — Он хочет знать, когда может пойти домой.

Она переживала за Дэнниса, Винс это видел. Он проводил ее по коридору, и через торцевую дверь они вышли во двор. Они остановились под тенью дуба, он обнял ее, а она просто стояла и не сопротивлялась, скользнув своими руками по его талии; Энн сделала это совершенно непринужденно.

— Я горжусь тобой, — тихо произнес он.

— Гордишься мной? Почему? — спросила она, выскальзывая из его объятий так же легко, как оказалась в них.

— Ты как храбрая мышка вышла против Фармана.

Она нахмурилась.

— Посмотри, сколько вреда он причинил! У Дэнниса больше не будет нормальной жизни, так? Окажется он в тюрьме или нет. Ведь он никогда этого не преодолеет, разве не так?

Винс покачал головой.

— Да. Прости, милая. Хотел бы я возразить, но, по моему опыту… Он сломан, и его нельзя починить.

— И что же нам делать? — спросила она. — Выбросить его? Мне не нравится такой ответ.

— Я понимаю, но другого у меня нет. — Он протянул ей руку. — Может быть, однажды ты будешь среди тех, кто во всем разберется.

— Но кто-то должен попытаться его спасти, — упорно твердила она.

— Согласен. Я серьезно. Ты отлично справляешься с детьми. Ты самозабвенно стараешься разобраться в их проблемах и помочь им. Работа учителя, безусловно, очень важна. Но ты могла бы оказывать большое влияние на детей, которым нужна серьезная помощь.

— Я только хотела сделать как лучше, — сказала она.

Винс наклонился и нежно поцеловал ее.

— Ты необыкновенная женщина, Энн, — сказал он, заменив этими словами те, что буквально срывались с губ: «Я тебя люблю».

Ему сорок восемь, у него пуля в голове, и он влюбился в Энн Наварре на третий день знакомства. Это слишком даже для него… и он не имел ничего против.

— Я жаловалась Кэлу, — сказала Джейн Томас, наливая себе кофе. — По моему мнению, женщин из центра останавливают слишком часто. А он говорит, что мне только кажется.

— Что вы ответили? — спросил Мендес.

— Что ему сначала надо проверить протоколы, а потом уже обвинять меня в мании преследования.

— Когда это было? — спросил Хикс, когда они вышли из комнаты и двинулись в направлении отделения интенсивной терапии.

— О, мы возвращаемся к этой теме раз в восемь или девять месяцев, — произнесла она. — Он утверждает, что в сводках нет ничего необычного и, может быть, среди моих клиенток так много недобросовестных водителей.