Шэрон Болтон - Теперь ты меня видишь

Джосбери тем временем забрал свою машину из Саусварка и ждал, пока сможет отвезти меня домой. После инцидента мы еще не разговаривали, и я понятия не имела, о чем он думает. Ехали молча, дома я оказалась в начале первого.

— Так что, Дане тебя завтра ожидать? — спросил он, остановившись, но не заглушив мотор.

— Конечно.

Я смотрела ему в глаза. Вытащив свой рюкзак из-под сиденья, я вдруг поняла, что за те два часа, которые я провела в участке, он запросто мог заглянуть внутрь. И узнать, что там находится. Выбираясь из машины, я боковым зрением поймала часы на приборной панели. Первые поезда в Портсмут начнут ходить через три часа с небольшим.

Я пожелала Джосбери спокойной ночи и спустилась к себе в подвал. Услышав, как он умчался прочь, я первым делом включила обогреватель на полную мощность. Хотелось принять ванну, но я решила, что не стоит: тело и так согрелось. Весь холод сосредоточился теперь в голове. Кроме того, в ванне я бы расслабилась, меня начало бы клонить в сон, а сейчас как никогда важно сохранять бдительность.

План побега я продумала до мельчайших деталей. Главный вход исключен: кто-то наверняка караулит поблизости. Значит, придется выскользнуть через зимний сад. Обойду дом сзади, заверну за угол и прокрадусь дальше вдоль стенки. Камеры не засекут. Там я перелезу через стену и пройду через парк на главную дорогу. Метро уже давно не ходит, но до вокзала Ватерлоо совсем близко, пройдусь. Главное — подобрать нужный момент. Если сунусь слишком рано, могу попасть в объектив. Если замешкаюсь, мое исчезновение обнаружат еще до того, как я сяду на паром.

Я оделась потеплее, приготовила на скорую руку какое-то подобие ужина и вышла в сад. Ночная свежесть бодрит. Люди, следящие за мной, решат, что мне не спится после напряженного вечера. Я посмотрела на часы — еще пятьдесят минут. Только бы не задремать. Держи себя в тонусе.

И тут, едва я успела закрыть за собой дверь, заиграла музыка. Совсем близко, возможно, даже в саду. Я стояла и слушала чистые переливы скрипок, ожидая, когда Джули Эндрюс пропоет первую строчку.

Но она так и не запела. Я услышала щелчок клавиши — и воцарилась тишина. Тяжелое молчание, которое создает человек, когда внимательно слушает. А потом этот человек произнес мое имя — достаточно громко, чтобы я могла его услышать.

Значит, это конец? Все, да? Неужели все закончится прямо здесь и прямо сейчас? Я столько лет слышала этот голос. Он совсем не изменился.

Кто-то поскребся о каменную кладку по ту сторону стены. Совсем тихо, робко, как кошка или даже мелкий грызун. Но я-то знала, что это не кошка и не грызун. Я приоткрыла рот, чтобы произнести имя, но не смогла издать ни звука.

С дороги донесся вой полицейской сирены. За стеной послышались шаги.

— Погоди. Это не я. Я никуда не звонила.

Не знаю, услышал ли кто-то мои слова. Шаги стихли. На то, чтобы открыть массивную задвижку на калитке и выйти в проулок, понадобились считаные секунды. Там никого не оказалось. Интуиция подсказывала, что не надо бежать к дороге, поэтому я двинулась в обратном направлении. Тридцать метров — и я уже на тропинке, кольцом сомкнувшейся вокруг парка. По-прежнему никого не видно.

В полицейской академии нас учили, что люди, не преследующие конкретных целей, скорее повернут влево, чем вправо, — инстинкт. Я пошла налево. У открытых ворот парка остановилась перевести дыхание. Я снова слышала музыку. Легкая до невесомости, она журчала где-то в глубине парка.

Осторожно: парк обсажен по периметру высоким, густым кустарником. Прячься — не хочу. На том конце — поляны для пикников и футбольные поля, на которых летом играют в крикет. С каждым шагом я отдаляюсь от людей. У меня при себе нет ни рации, ни телефона, ни какого-либо оружия. Я кинулась сюда не подумав. Возможно, в участке увидели, как я выхожу из сада, но когда еще доедет подкрепление… А пока суть да дело, я была никакой не сотрудницей полиции, а самой обычной женщиной. Ночью. В парке.

За зарослями кустарников и декоративными деревцами парк не был виден целиком, но я и без того хорошо его знала. Справа — детская площадка: качели, карусель, целый комплекс горок и трамплинов. Там тоже найдется где затаиться. Восточная часть рассчитана на детей постарше и тинейджеров: там соорудили рампу для скейтбордистов и BMX-трек.

А прямо передо мной стояла беседка, в дальнем углу которой я, кажется, уловила движение.

Разразившись ливнем, ночь была теперь влажная, тихая и спокойная. Ни звезд, ни луны. Только плотная завеса облаков. И вроде бы безветренно, но листья, пережившие наступление осени, дрожали на ветках. Я тоже дрожала, да так сильно, что разболелись ребра.