Ингер Вулф - Зов смерти

— Вы можете посидеть со мной за стойкой, шеф, — сказал он, неверно истолковав ее беспокойное ерзание на стуле. — Или на время закрыть двери?

— Спасибо, не надо, у меня здесь встреча с одним человеком, — ответила Хейзел и решила про себя, что бармен наверняка не поверил.

Хотя какое это имеет значение? Если начнут распускать слухи по поводу ее увлечения спиртным, значит, так тому и быть. Черт подери, хоть езжай за двести километров от Порт-Дандаса, чтобы спокойно пропустить пару стаканчиков! В форме или нет, ее узнавали всегда и везде, как будто на шее болталась табличка «Шеф полиции»! Хейзел утопила рукой кусочек льда в бокале, и в этот момент кто-то легко тронул ее за плечо. Эндрю! Раньше он всегда прикасался к ней именно так, нежно и ласково! Она до сих пор не может забыть прикосновение его пальцев, как будто они оставили на теле отпечаток, напоминавший о годах совместной жизни.

— Хочешь, я попрошу прощения? — спросил он.

— Конечно, я тебя прощаю, как всегда.

— Благодарю! — улыбнулся Эндрю и поднял большой палец вверх, делая знак бармену.

Через секунду он подсел к Хейзел с джин-тоником.

— Не боишься, что бармен из бара через дорогу подсмотрит ваши условные знаки? — поинтересовалась Хейзел у бывшего мужа.

— Мы их вырабатывали годами. — Он отпил глоточек напитка, держа бокал перед собой. — Палец вверх означает «заказываю джин». За всем остальным приходится вставать и заказывать отдельно.

— Даже не знаю, хорошо это или плохо, — усмехнулась Хейзел.

— Я прихожу сюда каждый день после работы. Здесь нет ничего предосудительного.

— Вместе с Глиннис?

— Конечно, с женой. Мы часто ходим в ресторан.

Она дотянулась через стол до его руки и попросила:

— Пожалуйста, извини, я не хотела начинать все заново.

Эндрю ласково посмотрел на бывшую жену и осторожно высвободил свою руку.

— Хорошо, забудем прошлое и выпьем за что-нибудь нейтральное!

Хейзел рассмеялась и подняла бокал:

Тогда за туман!

— Гм, хорошо, за туман так за туман! — Они чокнулись и выпили. Взгляд Эндрю упал на трубочку, лежащую возле бутылочки с кетчупом. — А собственно, за какой туман мы пьем?

— За тот, что наступит через час, дорогой!

Озорной огонек исчез из его глаз.

— Я не хочу участвовать в твоих мазохистских ритуалах, Хейзел. В свое время я достаточно натерпелся. Если ты пришла сюда, чтобы помучить меня и себя, я не согласен.

Она погладила рукой бокал и покачала головой:

— Туман в данном случае наступает не из-за спиртного. Через час приеду домой и выпью сразу три таблетки, чтобы избавиться от боли, которая мучает целый день. Это настоящее проклятие! Иногда кажется, что я теряю рассудок.

— Да, с нейтральным тостом это совсем не вяжется, — заметил Эндрю, помешивая напиток. — Не знал, что тебе так плохо.

— Если станет хуже, операции не избежать. А потом десять недель в постели, если не больше!

— Зато мама будет довольна.

— Пожалуй.

Лед, тающий в бокале, напоминал дым. Хейзел неожиданно вспомнила, как в классе восьмом или девятом Эмили принесла домашнее задание, в котором требовалось найти скрытые послания, зашифрованные в рекламе канадского виски. У кого-то из учеников фантазия оказалась на редкость богатой. Ребенок насчитал пятьдесят раз слово «секс», которое якобы рассмотрел в кубиках льда. Вот в этом и заключается главное отличие полицейской службы от профессий, где также требуется умение растолковать увиденное! Только в ее работе увиденное должно действительно существовать.

— Прости, я веду себя по-свински, — извинился Эндрю. — Тебе сейчас не до шуток.

— Ничего, я не обиделась. Все идет как надо.

— Но боль тебя мучает!

— Ну и что!

Эндрю сжал в ладонях бокал.

— Так о чем ты собиралась со мной поговорить, Хейзел?

— Я просто хотела повидаться и узнать, как твои дела.

— Угу. Может, перекусим?

— Желаешь отобедать со мной в ресторане?

— Мы прожили вместе тридцать шесть лет. Один обед или ужин ничего не значит.

Хейзел помахала официанту рукой, взяла у него меню и передала Эндрю.

— Закажи мне что-нибудь на свой вкус.

Он выбрал два бифштекса с кровью.

— Мама убьет тебя на месте, — пошутила Хейзел.

— Она, наверное, кормит тебя одними салатиками из люцерны или еще какой-нибудь дрянью?

Хейзел закатила глаза к потолку и высунула язык, будто ее придушили.

— Мой Бог, да я продам душу за миску нормального салата! Энди, она посадила меня на корм для животных и разрешает пить только дистиллированную воду. Мне позарез нужен муж!