Вулф Джин
Остров доктора смерти
Джин Вульф
ОСТРОВ ДОКТОРА СМЕРТИ И ДРУГИЕ РАССКАЗЫ
Перевод с англ. И. Невструева
Приход зимы виден не только на суше, но и на море, хотя здесь нет осыпающихся листьев. Волны, еще вчера имевшие светло-голубой цвет, сегодня в сумерках уже матово-зеленые и холодные. Если ты мальчик, который дома никому не нужен, то часами ходишь по пляжу, чувствуя порывы ветра, поднявшегося этой ночью; песок засыпает твои ботинки, а брызги пены пятнают штанины твоих вельветовых брюк. Ты поворачиваешься к морю спиной и кончиком найденной раньше палочки пишешь на мокром песке: Текмен Бэбкок.
А потом идешь домой, зная, что позади Атлантика уничтожает твое творение.
Твой дом стоит на Острове Колонистов, но на самом деле это вовсе не остров, и потому его нет на картах. Если бы ты разбил камнем раковину моллюска барнакля, то увидел бы внутри силуэт, которому обязан своим названием вид прекрасных гусей: длинный, гибкий сифон моллюска соответствует гусиной шее, а бесформенная кучка тела - его корпусу с небольшими крыльями. Именно так выглядит Остров Колонистов.
Гусиная шея - это узкая полоса земли, по которой проходит дорога. Картографы, как правило, преувеличивают, значительно расширяя ее и совершенно забывая о том, что во время прилива немного не хватает, чтобы она совершенно исчезла под морскими волнами. Остров Крлонистов кажется малозначащим элементом береговой линии, не заслуживающим собственного названия, а поскольку находящаяся здесь деревушка, состоящая из восьми или десяти домов, тоже его не имеет, на карте видна лишь обрывающаяся в море паутинка дороги.
У деревни нет названия, но у дома их целых два: на острове и в ближайших к нему окрестностях его зовут Домом с Видом на Море, поскольку в начале столетия он некоторое время служил пансионатом, а мама называла его Домом 31 февраля; именно это название фигурирует на ее почтовой карточке, и им пользуются знакомые из Нью-Йорка и Филадельфии, хотя, возможно, говорят они просто: "Дом миссис Бэбкок". Местами у него пять этажей, местами немного меньше, а окружает его веранда. Когда-то он был покрашен в желтый цвет, но теперь особенно снаружи - краска сошла, и Дом 31 февраля просто серый.
Открывается парадная дверь, и входит Джейсон. Он сунул большие пальцы за пояс джинсов; короткие, курчавые волосы на его подбородке дрожат от ветра.
- Забирайся, поедешь со мной в город. Мать хочет отдохнуть.
Хэп, хоп! - прыгаешь ты в "ягуар", чувствуешь запах мягкой кожаной обшивки и вскоре засыпаешь.
Будят тебя отражающиеся в окнах машины огни города. Джейсон вышел, в машине становится все холоднее. Ты ждешь, как тебе кажется, бесконечно долго, глядя на витрины, на большой револьвер, висящий на поясе прохаживающегося полицейского, на пса, который потерялся и теперь боится всех и вся, даже тебя, когда ты стучишь в стекло и пытаешься его позвать.
Потом возвращается Джейсон, неся пакеты, которые укладывает на сиденье.
- Едем домой?
Не глядя на тебя, он кивает, поправляет пакеты, чтобы не перевернулись, застегивает ремень.
- Я хочу выйти из машины.
Он смотрит на тебя.
- Хочу сходить в магазин, Пожалуйста, Джейсон.
Он вздыхает.
- Ну хорошо, но только в тот, напротив. И на минуту.
Магазин большой, как супермаркет, с длинными, ярко освещенными рядами товаров. Джейсон покупает газ для зажигалки, а ты показываешь книгу, которую сиял с вращающейся стойки.
- Джейсон, пожалуйста...
Он отбирает у тебя и ставит обратно, но потом, когда вы уже в машине, вынимает из-под пиджака и вручает тебе.
Это отличная книга, тяжелая и толстая, с окрашенными в желтый цвет краями страниц. На твердом, блестящем переплете нарисован одетый в лохмотья человек, дерущимся с чем-то, похожим на помесь человека с обезьяной, но более страшным и жестоким, чем каждое из этих созданий. Рисунок цветной, и человек-обезьяна покрыт самой настоящей кровью. Мужчина мускулистый и красивый, волосы у него светлее даже, чем у Джейсона, и нет бороды.
- Нравится?
Вы уже за городом, и без света фонарей слишком темно, чтобы видеть рисунок. Ты киваешь, а Джейсон смеется.
- Вообще-то это хлам, - говорит он.
Ты пожимаешь плечами, чувствуя пальцами книгу, и думаешь, как будешь читать ее вечером, совершенно один в своей комнате.
- Скажешь маме, что я был добр с тобой?
- Угу. Да, конечно, если хотите.
- Но завтра, а не сегодня. Она, наверное, будет спать. Не буди ее. - По голосу Джейсона ясно, что он разозлится, если ты это сделаешь.
Читать дальше