Жан-Кристоф Гранже - Лес мертвецов

— Ты меня поддерживаешь или нет?

— Адвокаты Жименеса и прочей компании подотрутся твоими повестками. Потребуют документального обоснования предположений. Не говоря уж о том, что они будут настаивать, чтобы дело у тебя забрали, ссылаясь на твои левые убеждения.

Жанна не ответила. Председатель продолжал:

— И еще одно. Ты распорядилась установить прослушку по многим адресам. У меня есть список. — Он снова похлопал по бювару. — Я-то думал, ты умнее. Хочешь, чтобы тебя отстранили? Ты вмешиваешься в личную жизнь подозреваемых, на которых у тебя ничего нет. К тому же, если верить моим источникам, эти прослушивания так ничего и не дали.

— Каким источникам?

Он отмахнулся от вопроса.

— Ты всегда торопишь события, Жанна. Вечный твой недостаток. Расследование — это забег на длинную дистанцию. Festina lente. Торопись медленно.

— Так я отстранена или нет?

— Дай мне закончить.

Он вынул из папки листок — со своего места она не видела, что это такое.

— Мне звонили из службы техподдержки. Им не хватает одного судебного поручения.

Жанна заломила мокрые от пота руки. Председатель потряс листком.

— Каким боком этот чертов психиатр причастен к расследованию? Зачем тебе понадобилось его прослушивать? И почему ты не выписала судебное поручение?

Пришлось импровизировать на ходу:

— Эти прослушивания понадобились для другого дела.

— Я так и думал. И для какого?

— Дела каннибала. Я кое-что узнала. У этого психоаналитика наблюдается отец убийцы.

— Но ты ничего не сказала Тэну?

— Хотела сперва все проверить.

— И поэтому установила прослушку у психиатра? Просто чтобы «проверить»? Что за бандитские методы, Жанна? Откуда у тебя такие сведения?

— Этого я не могу сказать.

Судья стукнул по столу. Первый признак того, что он действительно нервничает.

— За кого ты себя принимаешь? За журналистку? Мы обязаны соблюдать принцип прозрачности, детка.

— Я тебе не детка. Прослушка понадобилась, чтобы проверить информацию, прежде чем поделиться ею с Тэном.

— И что?

Жанна колебалась. Уладить все очень легко. Стоит только отдать записи двух сеансов Феро с испанцем. Но дело заберут, и тогда прощай ее улики.

— Подозрение не подтвердилось, — солгала она. — Я ничего не добилась.

— Записи у тебя?

— Нет, я все уничтожила.

— Даже оригиналы?

— Все. Я получаю диски каждый вечер. Выписок для меня никто не делает. Я прослушиваю копию и уничтожаю ее вместе с оригиналом.

Он схватил ручку — массивный лакированный «монблан», — словно собрался выписать приказ.

— Мы всё утрясем. По-тихому.

— Что — всё?

— Дело с Тимором. Ты отстранена. Acta est fabula! Пьеса сыграна, Жанна.

Она улыбнулась. Так она и знала. Ни дела о пожаре, ни серийных убийств она не получит. А теперь у нее забрали даже Восточный Тимор. Впрочем, плевать. К ней возвращалось спокойствие. Про себя Жанна твердо решила: она сама остановит Хоакина, где бы он ни был. И чтобы этого добиться, у нее оставался единственный выход. Вести расследование в одиночку. И вне закона.

— В таком случае я беру отпуск. У меня накопилось много свободных дней. Думаю, никто не будет возражать.

— Как пожелаешь.

Председатель открыл ящик. Вынул сигару. Неторопливо вставил ее в гильотинку, которая с щелчком отсекла кончик. Жанна медленно встала. Ладони у нее уже не потели. Она была совершенно спокойна.

— Прежде чем уйти, я все-таки выскажу тебе одну истину, — произнесла она самым сладким голоском.

Председатель поднял глаза, поднося к сигаре тяжелый золотой «дюпон».

— Ты старый гнусный сексист, — сказала она бесстрастно.

Судья улыбнулся во всю свою вставную челюсть.

— Если это такой способ сказать мне «до свидания», то не пойти ли тебе…

— На хрен? — Она склонилась над его столом. — Это уже было. Меня поимели давным-давно. Ты! И все остальные — судьи, прокуроры, адвокаты в этом суде! Мелочные придурки-женоненавистники, которые только и думают, что о карьере и пенсии!

Председатель молча разжег сигару. Золотые прожилки в его зажигалке блеснули на солнце. Перед серым невозмутимым лицом взвился огонек. Это каменное выражение вернуло Жанну к реальности. Ни к чему кричать и выходить из себя. Acta est fabula! И все же она чуть ли не бегом выскочила из кабинета, чтобы удержаться от искушения подпалить ему морду его же золотым «дюпоном».

Пять вечера.

Надо поторапливаться. Через несколько часов оба дела, связанных с Франсуа Тэном, поручат кому-то другому. И тогда ни она, ни Райшенбах не смогут ни получить информацию, ни что-либо предпринять иначе, как в нарушение закона. Но прежде всего ей надо погрузиться в следственное дело. Освоиться с фактами. Лучше узнать жертвы. Понять, что убийце понадобилось от этих женщин. Она положила перед собой часы и постаила будильник на шесть вечера.