Жан-Кристоф Гранже - Пассажир

— Вы в порядке, мадемуазель?

Мужчины в дождевиках. Электрические фонари. Голоса, приглушенные хлопающими на ветру капюшонами. Один из парней заметил хомут Колсон, стягивающий ее запястья. Указал на него напарнику. Она попыталась что-то сказать, но губы были безнадежно спаяны.

Она подумала о своем герое. Где он? Выжил или сгинул безвозвратно? Мужчины помогли ей подняться. Надо предупредить их. Сказать, чтобы искали Матиаса Фрера. Виктора Януша. Нарцисса. Арно Шаплена. Франсуа Кубела…

Но в ее мыслях у него было другое имя. Она хотела его позвать. Вернуться назад. Спасти его.

Она не переставая твердила:

— Орфей… Орфей… Орфей…

Но ни звука не вырывалось из ее запечатанных уст.

Последствия урагана отражались в лужах, стеклах, едва утихших гаванях. Светило солнце, и так было еще хуже. Его лучи высвечивали все следы разрушений. Повсюду сверкала вода, но каким-то печальным, угрюмым, погребальным блеском. А теплое солнце казалось лихорадкой, источающей болезнь, мучительное выздоровление, смерть.

Он наполовину выкарабкался из рухнувших деревьев и предпочел не задумываться о том, как очутился в этом убежище. Наверняка случайное укрытие. Подтянувшись, взобрался на какой-то ствол и оглядел окрестности. Огромные лопасти поваленных ветряков. Лежащие на земле подъемные краны. Всплывшие машины, бившиеся одна о другую на затопленной стоянке. Обломки деревьев, словно трупы, покачивались на воде. Удручающее зрелище.

Схватившись за свисавший кабель, словно за страховочный трос, он соскользнул со ствола и шлепнулся на асфальт. Ноги его не держали. Тело превратилось в студень. Он с трудом поднялся, и тут ему открылись новые опустошения. Земля была усыпана камнями, снастями, кусками мачт. Дорожное покрытие все в разломах. Вывернуты целые пласты асфальта. Грузовые корабли в гавани проделали бреши в берегах. Таможенное судно ушло носом под воду, другое легло на борт…

Он побрел по набережной, обходя вывороченные плиты, обрывки парусов, обломки дерева, куски железа. Сидя на разгромленном причале, моряки держались за головы. Потрясенные жандармы и спасатели прикидывали нанесенный ущерб. Здесь царила тишина, смешанная с ужасом. Природа сказала свое слово. Ответить было нечем.

У него закружилась голова. Он остановился, наклонился вперед, упираясь руками в колени. Он — всего лишь обломок в куче других обломков.

— Вы в порядке, месье?

Он поднял голову, пытаясь понять, откуда прозвучал голос. Перед ним стояли двое спасателей в черных теплых куртках со светящимися повязками.

— Как вы себя чувствуете?

Он не ответил, не уверенный в своих ощущениях.

— Откуда вы? Где вы живете?

Он открыл было рот, потом почувствовал чью-то руку у себя на плече. На долю секунды, пораженный солнцем, он потерял сознание.

— Назовите ваше имя.

Он молча смотрел на них. Пытался понять, что с ним не так. Что именно превратило его в настоящую жертву кораблекрушения. И ураган тут был ни при чем.

— Месье, как вас зовут?

Наконец он понял. И с извиняющейся улыбкой прошептал:

— Понятия не имею.

Камилла Клодель (1864–1943) — известный скульптор, сестра писателя Поля Клоделя, ученица и подруга Огюста Родена, умерла в сумасшедшем доме, утверждая, что Роден присвоил ее идеи.

Пелота — баскская игра в мяч.

«Подняться» (англ.).

Крав-мага — израильская военная система рукопашного боя.

«Всё на своем месте» (англ.).

Тунисская улыбка — разрез от уголка рта до уха (пытка или способ убийства).

«Лабиринт личности» (англ.).

«Дикие лошади» (англ.).

«Идеальный день» (англ.).

Здесь: недвусмысленный (исп.).

Электрострекало для скота, использовавшееся как орудие пытки (исп.).

Фронтон — стена и поле для игры в пелоту.

Площадка для испытания и отбора животных для корриды (исп.).

Mayoral, conocedor — старший пастух (исп.).

Здесь: четырехлетка (исп.).

Сухой корм (исп.).

Банковская карта с открытым кредитом.

Bonfils (фр.) — bon (хороший) и fils (сын).