Жан-Кристоф Гранже - Пассажир

— Вы… вы хотите меня застрелить? — через несколько секунд спросил он.

— Нет, если ты сделаешь то, что я тебе скажу. Отсюда есть выход?

— Их несколько. Каждая подземная галерея имеет несколько выходов. Ближайший отсюда…

— А самый дальний? За пределами Марселя?

— В главном коллекторе. Это в каланке Кортью.

— Пошли.

— Да это в шести километрах!

— Значит, не будем терять время.

Парень медленно опустил руки и направился к железному шкафу.

— Куда ты? — крикнул Януш, поднимая оружие.

— За снаряжением. Туда без спецкостюма нельзя.

И он открыл металлическую дверцу. Януш схватил его за плечо и оттолкнул от шкафа. Сам вытащил каску и одной рукой водрузил себе на голову.

— Еще респираторы возьмите, — спокойно произнес рабочий. — Через кислотные отсеки без них не пройдем.

Януш немного растерялся. В шкафу хранились сапоги, комбинезоны, респираторы, какие-то металлические фляги… Парень подошел поближе:

— Дайте я.

Он выбрал два респиратора, напоминавшие противогазы времен Первой мировой, только в дизайнерском исполнении. Затем вытащил пару сапог.

— Обуйтесь.

Парень казался невероятно невозмутимым и уверенным в себе. Януша прошиб холодный пот. Почему он так себя ведет? Может, это ловушка? Может, он уже успел включить сигнал тревоги? Но он не стал ломать себе голову над этим вопросом. Выхода у него все равно не было. Приходилось довериться своему провожатому.

Пока он одевался, парень спросил:

— А что вы натворили-то?

— Тебе надо знать одно: мне терять нечего. У тебя рация есть?

— Нет. Тут есть узел связи, с которого можно звонить в другие бригады. Ну, еще можно сообщение отправить вот с этого терминала.

— Оставишь его здесь. Тебя скоро хватятся?

— Хотелось бы… Но я тут одинокая крыса. Хожу проверяю приборы, если надо, ремонтирую. Всем на меня плевать.

Правду он говорит или блефует? Узнать невозможно. Януш махнул пистолетом:

— Пошли.

Они двинулись в глубь туннеля. Каждый следующий проход был точной копией предыдущего. Януш обливался потом. В этих катакомбах стояла душная, вонючая жара.

Вскоре он понял странное поведение парня. Тот являл собой яркий пример мономана. Работа была для него всем. С лабиринтами, которыми они шли, он составлял единое целое. Через короткое время парень заговорил. И потом уже болтал не закрывая рта. Рассказывал о подземной системе канализации. Об истории Марселя. О чуме. О холере…

Януш его не слушал. По трубам, тянувшимся на уровне их голов, сновали крысы. Мелькали таблички с названиями улиц. Но он недостаточно хорошо знал Марсель, чтобы определить их местонахождение. И вынужден был слепо следовать за человеком-крысой, который шлепал сапогами по влажно чавкающей земле.

Януш совершенно утратил представление о времени и пространстве. Изредка он задавал спутнику один и тот же вопрос:

— Далеко еще?

Тот отвечал, что не очень, и продолжал свою лекцию по истории. И в самом деле чокнутый. Всего раз Януш заметил, что обстановка под землей изменилась. Вдруг стало больше крыс: они сновали у них под ногами, взбирались одна на другую и карабкались к потолочным сводам. Их писк разносило вокруг многоголосое эхо.

— Ле-Бомет, — пояснил парень. — Тюрьма. Превосходный источник пищи, отбросов и тепла…

Януш шел, высоко поднимая ноги и ступая на цыпочках. Дальше туннель расширился и превратился в темный канал, наполненный вязкой жижей. Теперь они пробирались по колено в грязи.

— Это очистной резервуар, в котором собираются твердые фракции. Наденьте респиратор. Тут плохие испарения. Они без запаха, поэтому мы их не ощущаем, но они смертельно опасны.

Они медленно продвигались вперед. Януш слышал только звук собственного дыхания, усиленный респиратором. Во рту стоял привкус железа и резины. В свете неоновых ламп на отсыревших стенах плясали их искаженные тени. Примерно через километр декорации снова изменились. Подземный водоем стал намного шире, и они теперь шагали по узкой кромке вдоль него.

Наконец провожатый Януша снял с лица респиратор:

— Ну все. Здесь уже можно нормально дышать.

Януш глотнул первую порцию свежего воздуха, как утопающий, выбравшийся на берег. Сделал глубокий вдох и задал привычный вопрос:

— Далеко еще?

Парень вместо ответа вытянул указательный палец. В конце туннеля пробивался неясный свет — не прямой, а отраженный от черной поверхности воды. Мелкие ромбики поблескивали, словно крупицы слюды.