Лоран Ботти - Проклятый город. Однажды случится ужасное...

Бертеги включил третий монитор. Холл, пол, покрытый черно-белыми плитками в шахматном порядке. Снова появилась та же самая женщина, и Бертеги понял, что это другая камера в том же самом доме. Она располагалась прямо напротив двери, чтобы можно было следить за всеми, кто приходил и уходил. Сейчас Бертеги видел только спину женщины и ее длинные черные волосы.

Она открыла дверь и пару минут с кем-то разговаривала. Затем посторонилась, впуская гостей. Появилась еще одна женщина — комиссару показалось, что он ее уже где-то видел, и почти сразу он вспомнил где: это была та самая женщина, которая сидела за ноутбуком в кафетерии лицея. Следом за ней вошел…

Николя Ле Гаррек!

Господи боже, да что происходит?! Почему опять Ле Гаррек?! Что он делает в доме этой женщины? И кто она такая? Почему за ней шпионят из Талькотьера?

Бертеги снова переключил внимание на монитор. Ле Гаррек и его спутница прошли в гостиную и, даже не садясь, несколько минут проговорили о чем-то с хозяйкой дома — точнее, говорили только они, а она не произнесла ни слова. Затем она проводила их к выходу. Они вышли, художница пересекла коридор и скрылась из виду. Конец фильма.

Бертеги включил следующий монитор. Еще одна комната, судя по всему, детская: игрушки, небольшой письменный стол… Весь дом был нашпигован камерами!

Следующий монитор… Взглянув на изображение, Бертеги окаменел: часовня в Талькотьере! Точнее, вид, открывающийся изнутри нее: он даже заметил капот своей машины. Очевидно, это была камера не слежения, а обычного видеонаблюдения, из тех, что есть во многих домах. Бертеги судорожно сглотнул: у него нарастало иррациональное ощущение, что он угодил прямо волку в пасть.

Оставался последний монитор. Не совсем уверенным жестом комиссар нажал кнопку. На экране была та самая комната, в которой он сейчас находился, с выстроенными в ряд мониторами. Он увидел самого себя, стоящего перед одним из них. И силуэт приближающегося человека — прямо у себя за спиной.

Бертеги резко обернулся в тот самый момент, когда человек уже занес над головой дубинку. Ни секунды не размышляя, комиссар выстрелил — за мгновение до того, как дубинка обрушилась бы на его голову.

Глаза человека удивленно расширились, потом он схватился рукой за грудь и выронил дубинку. И в конце концов, пошатнувшись, рухнул на пол.

— Твою мать!.. — выдохнул Бертеги.

Он еще несколько раз шепотом повторил ругательство, не в силах оправиться от шока. Прежде чем выяснить, в каком состоянии находится его жертва, он быстро подошел к окну, отдернул одну из темных занавесок и осмотрел окрестности, чтобы убедиться в отсутствии сообщников. Затем подошел к двери и выглянул на лестницу. Никого.

Значит, этот человек пришел один — по крайней мере, в непосредственной близи больше никого не было. Бертеги присел на корточки рядом с телом, пощупал пульс. Мертв. Мать-перемать! Конечно, это была законная самозащита, но все же…

Камера!

Внезапно Бертеги осознал, что у обитателя этой комнаты не было никаких причин шпионить за самим собой. Что в камере, расположенной где-то здесь, под потолком, нет надобности, если только…

…если только кто-то не наблюдает за этой комнатой из какого-то другого места!

Что, если за ним наблюдают прямо сейчас?!

Как бы в ответ на этот вопрос у него зазвонил мобильник. Он взглянул на дисплей: Мэрил. Странно, Мэрил в этот час должна читать лекции. Разве что она отменила их из-за тумана… Сейчас был не самый подходящий момент для разговора с женой, но в то же время ее голос мог бы его слегка ободрить и хоть немного утишить тяжелые болезненные удары сердца в его груди.

— Да, дорогая?

Но вместо Мэрил он услышал мужской голос — глухой и хриплый, словно с усилием выходящий из гортани:

— Человека, которого вы убили, комиссар Бертеги, всему нашему сообществу будет очень недоставать. Это был превосходный садовник…

— Что он делал? — спросил Пьер Андреми по телефону.

На другом конце провода Клеанс ответила:

— Ничего… Он несколько минут просидел без движения, потом вернулся к машине.

— Он никому не звонил?

— Нет.

— Ты уверена? Ты ни на минуту не теряла его из виду?

— Нет, — произнесла Клеанс с ноткой легкого раздражения в голосе. — Он сидел на постели… абсолютно шокированный, как ты понимаешь. Потом встал и вернулся к машине.

— В каком он был состоянии?

— Я не видела его лица крупным планом, Пьер! Думаю, в таком же состоянии, как любой другой человек, который только что узнал, что его жена и дочь похищены и взяты в заложницы… и который не посмеет даже пальцем шевельнуть, пока ему их не вернут!