Лоран Ботти - Проклятый город. Однажды случится ужасное...

Может быть, этот подросток был одним из тех, кто сегодня говорил с ним во время спиритического сеанса?..

Бастиан отвел взгляд от ограды и увидел стройную женщину в небесно-голубом спортивном костюме, бегущую по аллее. Ее белокурые волосы были собраны в конский хвост, на шее висел ай-под. Казалось, она выбежала в парк прямо из какого-то американского фильма. Зрелище было красивое и для здешних мест даже немного экзотичное, словно кусочек совершенно другой жизни, далекой от туманов Лавилль-Сен-Жур.

— У меня нет никакой силы, — наконец сказал он.

— Как это нет?!

— Какую силу ты имеешь в виду? Силу вызывать мертвых?

— Ну да. Хотя бы это… а возможно, и многое другое.

Бастиан остановился.

— Опаль, послушай…

И в первый раз за все время знакомства взял ее за руку. Неожиданно он и впрямь почувствовал себя сильным, гораздо сильнее подруги. То, что произошло недавно в заброшенном театре на чердаке «Сент-Экзюпери», словно вывело его из оцепенения, в котором он пребывал с самого приезда в Лавилль. В больших зеленых глазах Опаль, устремленных на него, читались удивление и некоторый страх, словно она чувствовала произошедшую в нем перемену.

— У меня нет никакой магической силы, ты понимаешь? То, что произошло сегодня, было… какой-то аномалией. Случилось что-то необъяснимое, но это не имеет никакого отношения к силе. Я даже не знаю, как это назвать…

— Но ты же сам ви…

— Сила — это что-то такое, чем человек может управлять, — перебил Бастиан. — Что-то, что ему помогает. Сила — это преимущество…

Он замолчал, подыскивая слова. Мимо них проехал велосипедист. Бастиан краем глаза взглянул на него; тот был в бейсболке, очках и слишком широких джинсах. Однако ему почему-то показалось, что он знает велосипедиста. Белокурые волосы, какое-то постоянное напряжение во всем теле, заметное даже сейчас, когда человек склонялся к рулю велосипеда… Мандель? Да нет, не может быть. Ему померещилось из-за тумана и… всего остального.

— Нет, это никакая ни сила, — продолжал Бастиан. — И не дает никаких преимуществ. Иначе мы… ну, например, смогли бы узнать, почему твой брат… это сделал.

— Но что тогда?

— Ну… какая-то энергия. Здесь происходят… разные вещи. Странные события. Ну, ты знаешь…

Опаль снова вздохнула, и по ее лицу Бастиан догадался, что она рассказала ему не так много о себе, как он думал раньше.

— Помнишь, ты сама мне написала по «аське», в самый первый вечер: Лавилль делает с людьми разные вещи… не очень хорошие.

Она кивнула.

— Значит, ты должна понять, в чем дело… Сила не у меня. Она у города. И это не та сила, которой я бы для себя хотел… И для тебя тоже.

Со всей наивностью своих двенадцати лет он колебался: стоит ли говорить ей о психической энергии, о борьбе сил добра и зла, обо всех этих философских концепциях, которых он не мог объяснить, но об истинности которых догадывался — даже здесь, в сердце Лавилль-Сен-Жур.

— И я уверен, что город каким-то образом управляет всеми этими событиями…

Бастиан невольно огляделся по сторонам. Было уже темно, и в какой-то момент ему показалось, что деревья, дома, прутья ограды ожили и сейчас внимательно слушают разговор, незаметно склоняясь над ними, чтобы не упустить ни единого слова.

— Я знаю, — тихо сказала Опаль. — Всего несколько дней назад здесь нашли одного мальчишку… он был насажен на прутья ограды.

На мгновение Бастиан закрыл глаза. Полицейские, которых он видел здесь совсем недавно… значит, вот что случилось…

Бастиан решил, что пора ей все рассказать: и про «мадам Патош» с ее «всяяя-ааакие ве-ееещи…», и про фразу «Однажды случится ужасное», и про кошмары, и про садовые качели… Он подвел Опаль к скамейке и начал рассказывать. Бастиан говорил, не останавливаясь, почти четверть часа. В заключение он сказал:

— Надо, чтобы все поняли, что здесь происходит. У нас нет другого выбора. Не спрашивай почему, но… мы должны это сделать.

— Но как?! Я… я боюсь. Что, если портал между мирами закрылся не полностью? Я имею в виду — после сегодняшнего… сеанса?

У Бастиана тоже были похожие опасения: ему казалось, что белые тени незаметно за ним следуют.

— Я еще не знаю, Для начала я продолжу разговор с «Жюлем Моро». К тому же мне придется поговорить с родителями…

— С родителями? Но зачем?

— Мне почему-то кажется, что я здесь уже был. Мне снилось что-то похожее… я не помню точно, но какие-то здешние места мне кажутся знакомыми. Когда я хожу по улицам, у меня… как это называется… дежавю. Особенно здесь, в парке. И еще — у собора с горгульями. Не знаю, как он называется…