Виктор О`Рейли - Забавы Палача

Конго – огромная страна, и силы ООН были рассредоточены по большому пространству. Подразделение Фицдуэйна перевели в другую горячую точку, а провинциальный центр остался под слабой защитой на попечении правительственных отрядов. Они подняли бунт, и к ним присоединились другие мятежники, подошедшие извне, – их называли “симбами”. Были взяты заложники.

Конец этой истории Итен услышала от Фицдуэйна. Взявшись за руки, они медленно брели от его крепости к озеру неподалеку. Там они сели на бревно и стали смотреть на озеро, на полоску земли, отделявшую его от океана, и на великолепный закат над Атлантикой. Бревно обросло мхом, было влажным, и в воздухе чувствовалась прохлада. Она до сих пор отчетливо помнила, как выглядела мшистая кора поваленного дерева.

Фицдуэйн посмотрел на заходящее солнце – на лицо его лег отсвет заката – и пробормотал: “Мир хладного огня”. Затем он помолчал, прежде чем продолжить.

– Несколькими неделями раньше в авиакатастрофе погиб Генеральный секретарь ООН. Все смешалось. Некому было решить, что делать с заложниками. Нам велели стоять на своих позициях и ничего не предпринимать. Симбы грозились убить заложников, а уж мы-то знали, что они не блефуют. Килмара взял инициативу на себя и спросил, кто пойдет туда добровольцами. Почти весь батальон сделал шаг вперед, и это было неудивительно. Под командой Килмары нам был сам черт не брат.

Итак, нам предстояло штурмовать Конайну – так назывался городок – по земле, по воде и с воздуха. Головной отряд отправился туда ночью и занял позицию в домах, выходящих на площадь, где держали заложников. Их было человек семьсот – черные, белые, индусы, мужчины, женщины и дети. Город кишел симбами. Их было несметное количество – по слухам, что-то около четырех тысяч. Многие занимались грабежом, но несколько сотен охраняли заложников на площади.

Симбы угрожали убить заложников, если на них нападут, а резать людей было их любимым делом. Их часто сравнивали с сиафу, африканскими муравьями-солдатами, которые разрушают все на своем пути. Симбы верили, что их нельзя убить. В основном это были отряды примитивных дикарей, усиленные дезертирами из Народного ополчения, а командовали ими колдуны. Каждый новобранец проходил ритуал, где ему вручали “дауа” – талисман. Если потом, идя в бой, он пел “май, май” – “вода, вода”, – вражеские пули якобы обращались в воду.

– А почему же они не теряли веры, когда кого-нибудь из них убивали? – спросила Итен.

– У колдунов был готов ответ и на это, – Фицдуэйн криво усмехнулся. – Они просто-напросто утверждали, что убитый струсил и нарушил один из запретов. Чтобы “дауа” сохранял силу, нужно было в точности следовать предписаниям колдунов.

Он стал рассказывать дальше.

– Задачей моего отряда было лежать в засаде, пока не начнется атака, а потом помешать симбам убить заложников, прежде чем на площадь прорвутся главные силы. Нас было всего двенадцать, и потому было жизненно важно, чтобы мы не выдали себя до начала атаки. Мы знали, что без подкрепления нам не продержаться и нескольких минут. Врагов было слишком много, и хотя у некоторых были только копья, луки и стрелы, большинство было вооружено винтовками и другим огнестрельным оружием, захваченным в боях у конголезской армии. Нам отдали абсолютно ясный приказ: несмотря ни на какие провокации, не делать ничего, если только нас не обнаружат, – а мы лежали тихо, – и ждать, пока главные силы откроют огонь.

В течение восьми часов мы наблюдали за площадью. Большинство заложников были еще живы и находились под стражей – они сидели или пытались спать на земле, – но симбы развлекались тем, что все время выводили кого-нибудь из них, пытали и убивали. Пытки происходили в небольшом скверике на краю площади. Там стоял памятник какому-то первооткрывателю, и симбы привязывали своих жертв к пьедесталу.

Мы затаились на втором этаже дома, не дальше чем в пятидесяти метрах оттуда, и все хорошо видели при свете огромных костров. Мы смотрели в полевые бинокли и, казалось, могли коснуться этих людей рукой. И ничего не способны были сделать. Нам нужно было ждать; у нас не было выхода. Они кричали, кричали и кричали – кричали всю ночь напролет. Симбы насиловали и мужчин, и женщин, и детей. Всех подряд. Потом их убивали разными отвратительными способами, как могут только эти дикари.

Одну маленькую девочку – ей было от силы три-четыре года – привязали за руки и за ноги к двум “джипам” и разорвали, как тряпичную куклу. Одного парня с бородой и длинными волосами распяли. При этом они вопили: “Jesus, Jesus, le roi des juifs” [2] [2] Иисус, Иисус, король иудейский (фр). . Спустя четыре часа он был еще жив, и они звали его. Некоторых монашек насиловали, а потом заставляли пить бензин. После этого они распарывали им животы и поджигали внутренности. Это нравилось симбам больше всего. Даже со своего места мы слышали запах горелого мяса. И ничего не могли сделать, абсолютно ничем не могли помочь. Мы лежали со своими винтовками, автоматами, базуками, гранатами, ножами и стальной проволокой и не могли даже шевельнуться, а у нас на глазах умирали маленькие дети.