Коди Макфейден - Лик смерти

— Тебе не кажется это странным? — спросила Келли.

— Что — это?

— В 1979 году работорговцы вселяли ужас. А Варгас не производит впечатления героической личности.

— Воспользуйся архивом, Смоуки. Если тебе понадобятся показания тех, кто в этом участвовал, дай мне знать, — сказал Джонс и горько улыбнулся. — Таков был мой первый урок. До тех пор я полагал, что мы обязательно поймаем злодея, что справедливость восторжествует и тому подобное. Но, занимаясь делом о торговле детьми, я вдруг осознал, что подобное произойдет еще не раз и злодеи опять выйдут сухими из воды. Я понял тогда, что они, — Джонс запнулся, — что они — люди, которые пожирают детей. — Он замолчал. — Образно говоря, разумеется.

«Ведь это не просто метафора, сэр? Поэтому вы запнулись? Они действительно пожирают детей, незащищенных, плачущих, теплых. Они заглатывают их целиком».

Я вернулась в «Ведомство смерти». Келли поставила на уши весь архивный отдел, чтобы нам нашли документы по торговле людьми. И тут зазвонил мой мобильный.

— Есть информация, — сказал Алан.

— Я слушаю.

— Занимаясь делом Кингсли, я решил разузнать о Кэтти Джонс.

— О женщине-полицейском из дневника?

— Вот-вот.

«Прекрасная мысль. Она тогда была наблюдателем и встречалась с Сарой в последующие годы».

— Что ты нашел?

— То, что я нашел, — ужасно. Ужасно и очень странно. Джонс стала следователем два года назад. А через месяц уволилась из полиции навсегда.

— Почему?

— На Кэтти Джонс было совершено нападение прямо у нее дома. Бедняжку избили так, что она три дня пробыла в коме. А сейчас и того хуже.

— Хуже?

— Кэтти избивали обломком трубы, в результате чего она получила множество ран и ушибов. Но самое серьезное — у нее повреждены зрительные нервы. Она совершенно слепа, Смоуки.

Я молчала, пытаясь осознать сказанное. Даже почувствовала некоторую слабость.

— Это еще не все.

— Что же еще?

— Нападавший бил Кэтти прутом по ступням. Остались шрамы.

— Что?! — Я чуть не закричала от удивления.

— Серьезно. Я так же отреагировал. Это ужасно, но…

— Странно, что он оставил ее в живых.

— Точно. До сих пор он убивал каждого, кто был рядом с Сарой, каждого, кроме нее.

— Почему же он не убил Кэтти Джонс?

— Хочешь с ней поговорить? Я поэтому и звоню. Я достал ее адрес. Но я пока занят…

— Диктуй. Мы с Келли повидаемся… — я запнулась на этом слове, — съездим и поговорим с ней.

Кэтти Джонс жила в своем доме, в Тарзане, еще одном пригороде Лос-Анджелеса, который спрятался посреди беспорядочно разросшегося города. Дом оказался вполне симпатичный, ухоженный, только слегка обветшавший.

Дождь уже прекратился, а небо было еще серое, с грозовыми тучами. Мы с Келли добирались почти час. Лос-Анджелес ненавидит дождь, и это заметно; по дороге попались две аварии. Конечно, мы должны были сначала позвонить, но у нас был только адрес голосовой почты.

— Келли, готова? — спросила я уже перед дверью.

— Нет, но все равно стучи.

Я постучала. И через минуту услышала звук шагов по деревянному полу.

— Кто там? — раздался голос, отчетливый, но неопределенный.

— Кэтти Джонс?

Молчание.

— Нет, это я — Кэтти Джонс, — сухо ответил женский голос.

Келли взглянула на меня удивленно.

— Мисс Джонс, я специальный агент Смоуки Барретт из ФБР, со мной еще один агент, Келли Торн. Мы бы хотели с вами поговорить.

Наступила гнетущая тишина.

— О чем?

Я могла бы ответить: «О нападении на вас», — но передумала.

— О Саре Лэнгстром.

— Что случилось? — спросила Кэтти встревоженно, и в ее голосе мне послышались примирительные нотки.

— Можно, мы войдем, мисс Джонс?

И вновь молчание.

— Думаю, вы должны войти. Я больше не могу оставаться в стороне, — вздохнув, ответила Кэтти.

Я услышала, как в замке повернулся ключ, и дверь открылась.

Кэтти носила темные очки. Я увидела небольшие шрамы рядом с линией волос и у виска. Невысокая, крепкая — видно, занималась спортом, Кэтти была в свободных брюках и майке.

— Входите, — сказала она.

Мы вошли. В доме было темно.

— Пожалуйста, не стесняйтесь, можете включить свет. Мне-то он не нужен. Только выключите потом, когда будете уходить.

Уверенной походкой Кэтти привела нас в гостиную. Интерьер выглядел гораздо современнее, чем фасад: бежевый ковер, кремовые стены, новая, со вкусом подобранная мебель.

— У вас очень милый дом, — сказала я.

Она села в большое удобное кресло и жестом указала нам на диван.