Коди Макфейден - Лик смерти

— Неужели… — прошептала Сара, скорее для себя, чем для меня, — неужели он в этот раз что-то напутал?

Буря эмоций обрушилась на Сару. В ней боролись надежда и отчаяние. Она уронила пистолет, поднесла ладони к искаженному мукой лицу и через секунду разразилась чудовищным, почти первобытным, воплем, таким пронзительным, словно с нее живьем сдирали кожу.

«Слава тебе, Господи», — мелькнуло у меня в голове. Я быстро подняла с ковра пистолет, запихнула его за пояс джинсов, схватила визжащую Сару и едва не задушила в объятиях.

Ее скорбь подобно урагану бушевала на моей груди. Я крепко прижала девочку к себе, и вместе мы преодолели эту стихию. Я укачивала ее, напевая вполголоса, бормотала слова утешения, чувствовала себя жалкой и беспомощной. И все-таки у меня отлегло от сердца. «Лучше слезы, чем смерть».

Когда буря стихла, я была мокрой от слез. Измученная, опустошенная, Сара беспомощно прижималась ко мне. Потом собралась с силами, отодвинулась и подняла ко мне свое бледное, опухшее от слез лицо.

— Смоуки? — произнесла она слабым голосом.

— Да, Сара?

Я смотрела на нее и удивлялась силе, с которой девочка, преодолевая полное изнеможение, старалась держаться на плаву.

— Мне нужно, чтобы вы пообещали кое-что сделать.

— Что?

— Моя спальня в глубине дома. Там, рядом с кроватью, в комоде лежит мой дневник. В нем все написано, все про Незнакомца. — Она схватила меня за руки. — Обещайте, что прочтете его. Вы, а не кто-то другой! Обещайте!

— Обещаю, — решительно согласилась я.

— Спасибо, — прошептала Сара, глаза ее закатились, и она потеряла сознание.

Меня заколотило — запоздалая реакция. Я отцепила от пояса радиотелефон и включила его.

— Отбой тревоги! Путь свободен! — Мой голос был гораздо спокойнее меня. — Пришлите для девочки врача.

Ночь наконец вступила в свои права и в Канога-Парк. Весь дом был залит светом фар и уличных фонарей, спецназ готовился к отъезду, а вертолет уже улетел.

Улица снова затихла, но до меня доносились звуки города, шумевшего всего в двух кварталах. Все разошлись по домам, и в наглухо зашторенных окнах зажегся свет. Думаю, все двери были тоже заперты.

— Прекрасная работа, — похвалил меня Дэйвс, когда мы наблюдали с ним за медиками, заносившими Сару в карету «скорой помощи». Они действовали очень быстро, поскольку девочка дрожала, а ее зубы просто ходили ходуном от пережитого потрясения. — Спасибо, агент Барретт. Все могло быть намного хуже. — Он замолчал. — Полгода назад у нас был такой случай с заложниками. Один наркоман избил жену. Но больше всего нас беспокоило то, что он был вооружен. Размахивая пистолетом, он свободной рукой держал свою пятилетнюю дочку.

— Скверно, — сказала я.

— Не то слово! И вдобавок ко всему он был под кайфом. Вы когда-нибудь видели наркомана в состоянии аффекта? Это галлюцинации с паранойей, вместе взятые. О чем с таким можно договориться?!

— Ну, и что произошло?

Дэйвс отвернулся на мгновение, но я успела заметить печаль, мелькнувшую в его глазах.

— Он застрелил свою жену. Без предупреждения. Нес какую-то чушь, а потом вдруг остановился на полуслове, направил на нее пистолет — и выстрелил. В нашем автобусе наступила гробовая тишина. В общем, это развязало нам руки.

— Если он смог ни с того ни с сего застрелить жену…

Дэйвс кивнул:

— Значит, он может сделать то же самое и с ребенком. Наш снайпер уже занял огневую позицию и, как только получил приказ, нажал на курок. Выстрел был безупречный, прямо в лоб, ни забот, ни хлопот. Превосходный выстрел. — Он вздохнул. — Беда только в том, что папаша уронил девочку, она ударилась головой и умерла… А неделю спустя этот снайпер сам застрелился. — Взгляд Дэйвса стал еще печальнее. — Поэтому я и сказал, что все могло быть намного хуже, агент Барретт.

— Зовите меня Смоуки.

Он улыбнулся:

— Хорошо. Вы верите в Бога, Смоуки?

Вопрос был несколько неожиданным, но я честно ответила:

— Не знаю.

— Вот и я тоже.

Дэйвс пожал мне руку, грустно улыбнулся и, слегка кивнув, ушел. Он ушел, а его история осталась, эхом отдаваясь у меня внутри, — повесть о невозможности выбора. «Спасибо, что поделился, Дэйвс».

Я присела на обочине, напротив дома, и попыталась собраться с силами. Келли и Алан разговаривали по своим мобильным. Келли закончила первой, подошла ко мне и плюхнулась рядом.

— Хорошие новости, моя сладкая. Я позвонила Барри Франклину, он, конечно, разворчался, но пообещал разузнать об этом деле. Он скоро приедет.