Джеймс Роллинс - Линия крови

— Я понял. Немедленно возвращаюсь в Берлогу.

Подземный тоннель соединял лабораторный комплекс с потайным коридором в особняке. Электрический вагончик преодолевал это расстояние в считаные минуты.

Роберт еще постоял, любуясь красивой узницей. Словно чувствуя его взгляд, она подняла к камере руку, оттопырив средний палец. Он улыбнулся и выключил камеру. Потом развернулся и отправился к тоннелю, чтобы вернуться в Берлогу и встретиться с человеком, который убил его брата.

14 часов 03 минуты

Когда вертолет описывал широкий круг, Грей успел полюбоваться особняком семьи Гантов.

Он видел фотографии этого громадного особняка в книгах, но никогда — вживую. Мало кому удавалось здесь побывать. Этот особняк вполне мог конкурировать с великими американскими замками, построенными Вандербильтами, Рокфеллерами, Хёрстами. Но клан Гантов принадлежал к старой школе, и за основу для своего особняка они взяли знаменитый замок крестоносцев в Сирии — «Крак де Шевалье», «Крепость рыцарей».

Толщина наружной стены с маленькими квадратными башенками и узкими бойницами составляла три метра. Один-единственный проход под массивной аркой предварял подъемный мост над настоящим рвом.

За стеной одну половину залитого солнцем внутреннего двора занимала автомобильная стоянка, другую — парк со столетними дубами и цветочными клумбами. В самом замке было семьдесят комнат, выдержанных в готическом стиле — с арками, высокими окнами, множеством дверей и балконов. Венчали особняк две квадратные башни с зубчатыми парапетами.

Вертолет снижался к площадке во внутреннем дворе. Когда он оказался на уровне стен, Грей почувствовал, как нарастает напряжение. Наконец колеса коснулись асфальта, и его вывели из вертолета под дулом пистолета. Запястья уже сцепили за спиной наручниками. Командир отряда повел его через двор к гигантским арочным дверям особняка.

Бежать Грею было некуда. Он находился на электронном поводке, привязанный к передатчику, который лежал в кармане командира отряда. Как только расстояние между ними превышало десять ярдов, таймер начинал отсчет. Так что сейчас ему требовалось сохранить голову в целости и сохранности.

В нескольких шагах от него командир поднес рацию к уху, кого-то слушая. Другая рука нервно почесывала вытатуированное на шее распятие. Услышал Грей только: «Да, сэр».

Мужчина повернулся к Пирсу.

— Иди со мной.

Они поднялись по каменным ступеням и вошли в открытую деревянную дверь, на резных панелях которой изображались сражения и рыцарские поединки.

За дверью открылся огромный холл. Они словно вошли в кафедральный собор с колоннами и высоченным сводчатым потолком. Солнечный свет вливался в окна из цветного стекла, все с теми же рыцарями; у многих доспехи украшал крест тамплиеров.

Несмотря на свою грандиозность, холл оставался на удивление уютным. Толстые ковры заглушали шаги. Два камина в дальней стене, достаточно большие, чтобы в них мог въехать всадник, обещали тепло даже в суровую зиму. Пока же в них стояли большие вазы с букетами, и цветы наполняли холл своими ароматами.

Теперь Грей мог сказать, откуда взялось прилипшее к поместью название — Берлога. Сюда приезжали поохотиться. На полу лежали медвежьи шкуры. Стены украшали головы разной живности.

Хемингуэй здесь чувствовал бы себя как дома.

— Не отставай! — рявкнул командир отряда.

Грей поспешил пересечь холл и подойти к двери рядом с одним из каминов. Мужчина постучал.

— Входите.

Грея провели в маленькую библиотеку с французской антикварной мебелью, небольшим камином и крошечными окнами в парк, размером не больше бойниц для лучников.

Возле холодного камина сидел на стуле мужчина в строгом сером костюме, правда, без пиджака, который, аккуратно сложенный, лежал на подлокотнике. Верхнюю пуговицу белой рубашки мужчина расстегнул, рукава закатал.

Роберт Гант протянул руку.

Командир отряда приблизился, передал ему передатчик вместе с ключом от наручников Грея и поспешил выйти, несомненно выполняя ранее полученный приказ, потому что они не обменялись ни словом.

Дверь закрылась.

Брат президента какое-то время всматривался в лицо Грея, потом произнес первые слова:

— Он страдал?

Грею не требовалось разъяснять, о ком речь. Однако он не знал, в каком статусе здесь находится. Ситуацию усугублял бушевавший в груди огонь. Он едва удерживал контроль над собой. С закованными руками, во власти передатчика, Пирс мог лишь стоять столбом, но ноги дрожали от желания броситься на Ганта, невзирая на последствия. Кулаки сжались так крепко, что наручники впились в запястья.