Джеймс Роллинс - Линия крови

То есть превратил его в отслеживающее устройство, — поняла Лиза. — Поэтому Кэт и избавилась от него. Правда, слишком поздно…

Крэнстон нахмурился.

— Должен признать, они примчались на помощь быстрее, чем я ожидал. Очевидно, мои наниматели не желают, чтобы вы ускользнули. Но почему? Кто, черт возьми, вы такие?

Кэт поднесла ствол пистолета к его уху.

— Ты уже никогда не узнаешь.

Глаза Крэнстона округлились от ужаса, и тут грянул выстрел. Пуля снесла ему половину лица.

Лиза вся сжалась при виде этой ужасной сцены. Кэт выбросила пистолет в окно. Однако Лиза расслышала, как та прошептала:

— Это тебе за Эми.

20 часов 15 минут

Вашингтон, округ Колумбия

Пейнтер сидел в кресле Кэт и устало протирал глаза. Слабый аромат жасмина, прежде висевший в воздухе, уже не чувствовался. Возможно, выветрился, поскольку в кабинет то входили, то выходили; а может, Кроу просто свыкся с этим запахом. Как бы там ни было, он ощущал щемящее чувство тревоги и полного своего бессилия.

Ты просто устал, выдохся, — пытался убедить он себя.

Джейсон и Лайнус продолжали работать, искали «Форд». Пейнтер снова и снова всматривался в нечеткое зернистое изображение, разглядывал неясные очертания головы женщины, зная, что это его Лиза.

Она жива — уже хорошо, но чем дольше длилось молчание, тем больше его охватывало беспокойство, от которого холодело все внутри. От Кэт и Лизы ни слова, истинная их судьба неизвестна.

Пейнтер заставил себя снова взглянуть на карту на мониторе. На ней была представлена Южная Каролина, а также часть Северной Каролины и Джорджии. На зеленом фоне выделялись большие красные полосы. Ими были отмечены владения семейства Гантов. И Пейнтер подозревал, что Лизу и Кэт спрятали именно там, в районах, отмеченных красным.

А вот где именно… Выяснить это далеко не просто.

Семья Гантов поселилась на берегах Каролины лет за сто до основания страны, обосновавшись в городке под названием Чарльз-Таун, который затем стали называть просто Чарльстоном. И стала быстро богатеть и набирать силу, пользуясь финансовой поддержкой и связями в Старом Свете, в основном во Франции и Англии. По мере разрастания семьи росло и ее влияние, и распространялось оно на университеты, правительства, военные институты и банковские круги. А значительная часть их богатства превращалась в земли.

Еще на изломе века бытовало мнение, что Гант мог оседлать лошадь и проскакать на ней от одной границы штата до другой — от пляжей Чарльстона, через равнинные округа и до гор Голубого хребта, — ни разу не нарушив при этом границ своей собственности. Сегодня Ганты могли с тем же успехом перегонять огромные стада скота через весь штат, ведь все это была их земля.

Пейнтер потер виски, потрясенный богатством и могуществом клана, противостоящего его маленькой группе. Разве есть у них хотя бы малейшая надежда выстоять против такой силы? А если враг узнает, что «Сигма» проводит по нему тайное расследование, каков будет его следующий шаг?

Догадаться не сложно. В 146 году до н. э. Рим разрушил Карфаген, разграбил его, сжег город, забрал в плен всех выживших, а затем насытил солью землю, на которой он стоял, чтобы больше здесь ничего не росло.

Пейнтер ожидал худшего развития событий.

В дверях возник Джейсон, скорее — его тень.

— Директор, вы просили доложить, когда я закончу с тем специальным проектом.

— Ты это сделал? Уже?..

— На нашем компьютере. Но могу продемонстрировать и здесь.

Пейнтер поднялся и уступил кресло Кэт главному аналитику. Парнишка подбежал, плюхнулся на сиденье и торопливо застучал по клавишам. На экране возникло генеалогическое древо клана Гантов. Пейнтер попросил помощи Джейсона потому, что хотел создать более подробный его вариант, с учетом всех специфических параметров.

С самого начала ему не давало покоя изображение этого древа семьи Гантов. При взгляде на него возникало ощущение, что он упустил какую-то очень важную деталь. Кроу уже начал догадываться, в чем тут дело, но не был до конца уверен. Может, деталь эта слишком малозначительна и никакой роли не играет? Единственный способ выяснить это заключался в создании новой генеалогической схемы, где не было бы пропущено ни единой детали.

Ему нужна была полная картина — и он попросил Джейсона создать ее.

— Вот родственные связи, которые вы систематизировали изначально, — сказал Джейсон.

Щелкнул мышью — и на мониторе возникло трехмерное изображение древа Гантов. Все эти линии и стрелки складывались в монументальный гобелен, сплетенный из нитей наследственных и родственных связей, охватывающих два века — то есть со времени образования страны. Добыть более ранние надежные источники оказалось слишком сложно.