Джеймс Твайнинг: Scanned Document

— А потом вам позвонили, да? — Том повернулся к Дженнифер.

— В списке ФБР Караваджо стоит в первой десятке самых разыскиваемых полотен, поэтому, конечно, они позвонили нам, — объяснила Дженнифер. — Я бросила дело, которое вела, приехала сюда и в аэропорту Даллеса увидела твое имя на плакате для встречающих…

— И подумала, что я мог бы помочь вам провернуть этот обмен?

— Черт! А как вы?.. — Стоукс окинул его подозрительным взглядом.

— Да потому что вы еще никогда не занимались такими делами, — объяснил, пожимая плечами, Том. — Потому что вы не дураки и прекрасно понимаете, что эти люди не станут действовать по вашим схемам. А я… я могу заметить то, чего не заметите вы.

Стоукс и Дженнифер переглянулись и рассмеялись.

— Как хорошо сами все объяснили, — сказал Стоукс, снисходительно усмехаясь.

— На какое время намечена сделка?

— Сегодня вечером в Вегасе. Вестибюль «Амальфи».

— Заведение Кицмана?

— Ага. — Стоукс кивнул.

— Умно придумано. Народу полно. У всех на виду. Масса ходов прикрытия, множество путей для бегства.

— Так ты возьмешься за это? — с надеждой спросила Дженнифер.

В стекло машины постучали. Том опустил его, в окошко заглянул Арчи, вода ручьями стекала с его зонта.

— Уютно устроились! — заметил он, криво усмехнувшись. — Не помешал, а?

— По-моему, вы еще не знакомы, — сказал Том, откинувшись на спинку сиденья, чтобы Дженнифер могла поздороваться с Арчи за руку.

— Да толком-то нет. — Она улыбнулась.

— И что же вам понадобилось от моего парня на этот раз? — поинтересовался Арчи, пристально глядя на нее.

— Отыскалось «Рождество» Караваджо, — ответил за нее Том. — Вот, хотят, чтобы я полетел с ними в Вегас и помог провернуть обмен.

— Ну, это понятно. Какова цена вопроса?

Том испытующе посмотрел на Дженнифер, потом на Стоукса. Тот жалобно пожал плечами.

— Сдается мне, обычный гонорар, — сказал Том с улыбкой. — Шикарно устроились.

— Ну и пошли их тогда подальше, — фыркнул Арчи. — Мы же с тобой завтра вечером встречаемся в Цюрихе с человеком. Уж он-то выведет нас на настоящего клиента. На такого, который платит, не задает вопросов, не подозревает и не ловит тебя на слове каждые пять секунд. — И он смерил Дженнифер и Стоукса укоризненным взглядом.

Том согласно кивнул. В Цюрихе их действительно ждал человек — бывший полицейский, а ныне антиквар, который нуждался в их помощи. Им предстояло вернуть четыре полотна, тянувших на сто восемьдесят миллионов долларов по оценкам за прошлый месяц. В словах Арчи, конечно, был резон.

— Знаю.

Пауза. Том повернулся к Дженнифер.

— Если я откажусь, кто пойдет на встречу?

— Я, надо полагать, — ответила она, пожав плечами. — По крайней мере так планировалось, пока на горизонте случайно не появился ты.

Том долго молчал — посмотрел сначала на Дженнифер, потом на Стоукса, йотом на Арчи.

— Мы можем встретиться с тобой завтра в Цюрихе.

— Том, я тебя умоляю! — запротестовал Арчи. — Хотя чего это я? Мне-то, собственно, какое дело?

— Всего один вечер, — успокоил его Том. — Разговоров больше.

— Ладно, — со вздохом согласился Арчи. — Но мы забыли про Хьюсона.

И Арчи махнул рукой вниз, где у подножия склона маячила одинокая фигура, которая — издалека было видно — с нетерпением ждала их возвращения.

— Нет, все-таки прикольный чувак, что ни говори.

— Ждал он со своим делом, подождет еще денек, — сказал Том, пожав плечами, и с облегчением откинулся на спинку сиденья.

Очень смутно, с трудом Аллегра различила один из мужских голосов. Судмедэксперта, как она догадалась.

— Причина смерти? Ну, это только после вскрытия. Навскидку могу сказать только, что отек мозга. Человек висит вверх ногами, сердце продолжает качать кровь через артерии, и мозг под тяжестью переполняется кровью. Кровоток находит выход через капилляры, что вызывает головную боль, далее следует постепенная потеря сознания и в конечном счете смерть. Смерть от удушья — по той причине, что кислород больше не поступает в мозг. В общем, жуткая кончина.

— И сколько он здесь проторчал? — спросил еще один голос. По его непререкаемой суровости Аллегра йоняла, что это и есть Галло.

— Целый день. Может, даже больше. Ночью было холодно, а холод замедляет процесс разложения.

— И что, до сих пор его никто здесь не нашел? — пробурчал Галло. В голосе его звучали злость и недоверие. И едва заметный южный акцент, над искоренением которого, похоже, работали годами. А как иначе? В Риме, если желаешь продвинуться, козыряй чем хочешь, только не своими провинциальными корнями.