Пьер Леметр - Свадебное платье жениха

Память отключилась, в голове пусто, она двигается автоматически, не отдавая себе отчета в собственных действиях. Именно так все и случилось. Именно поэтому она и убежала.

Сосредоточиться. Как же называется та проклятая станция? Приезд сюда, сумка, часы… Что-то действует у нее внутри, словно их теперь двое. Меня двое. Одна дрожит от страха, сидя перед чашкой остывающего кофе, а другая — это та, которая двигается, берет сумку, забывает часы, а теперь как ни в чем не бывало возвращается к себе домой.

Она обхватывает голову руками и чувствует, как текут слезы. Официант смотрит на нее, продолжая протирать стаканы фальшиво небрежными движениями. Я сумасшедшая, и это заметно… Надо уйти. Встать и уйти.

Ее встряхивает внезапный выброс адреналина: если я сумасшедшая, возможно, все эти картинки фальшивые. Возможно, это всего лишь кошмар наяву. Она просто отключилась от реальности, заблудилась в вымышленном мире. Да, это ночной кошмар, и ничто иное. Ей почудилось, что она убила ребенка. А утром она испугалась и убежала? Да, я испугалась собственной фантазии, вот и все.

«Бон-Нувель! Вот как называется эта станция метро, „Бон-Нувель“! Нет, там была еще одна, как раз перед этой. Но теперь название всплывает само собой: „Страсбург — Сен-Дени“».

Ее станция называется «Бон-Нувель». Она совершенно уверена, теперь она ясно ее представляет.

Официант странно на нее поглядывает. Она расхохоталась во весь голос. Она то плачет, то вдруг начинает хохотать.

Реально ли все это? Надо бы удостовериться. Для очистки совести. Позвонить. Сегодня что? Пятница… Лео не должен идти в школу. Он дома. Лео должен быть дома.

Один.

Я убежала, а ребенок остался один.

Надо позвонить.

Она хватает сумочку, раскрывает, словно раздирая ее на части. Роется внутри. Номер в памяти телефона. Она вытирает глаза, чтобы ясно видеть пробегающие цифры. Гудок. Один, второй, третий… Телефон звонит, но никто не отвечает. Лео не в школе, он один в квартире, телефон звонит, и никто не подходит… Пот снова льется, на этот раз по спине. «Подойди же, черт!» Она продолжает машинально считать гудки, четыре, пять, шесть. Потом щелчок, тишина, и наконец голос, которого она не ждала. Она хотела услышать Лео, а тут заговорила его мать: «Здравствуйте, вы звоните Кристине и Алену Жерве…» От этого спокойного и решительного голоса холод пробирает ее до костей. Чего она ждет, почему не вешает трубку? Каждое слово вжимает ее в стул. «В данный момент нас нет дома…» Софи с силой давит на кнопку.

С ума сойти, каких усилий стоит связать воедино две элементарные мысли… Проанализировать. Понять. Лео прекрасно умеет подходить к телефону, это настоящий праздник для него — опередить вас, снять трубку, ответить, спросить, кто говорит. Если Лео дома, он должен ответить, или же его там нет, выбор невелик.

Черт, где может быть этот маленький поганец, если не дома! Сам он дверь открыть не сумеет. Его мать установила целую систему запоров еще в то время, когда он начал совать повсюду свой нос, вынуждая ее беспокоиться. Он не отвечает, но выйти из дома тоже не мог: просто квадратура круга какая-то. Где этот тупой сопливец!

Думать. Сколько там, 11:30?

На столе валяются всякие мелочи, выпавшие из сумки, даже гигиенический тампон. На кого только она похожа. За стойкой официант разговаривает с какими-то двумя типами. Наверное, завсегдатаи. И говорят, конечно, о ней. Стоит встретиться взглядом, и они тут же отводят глаза в сторону, вроде бы все вышло случайно. Здесь оставаться нельзя. Надо уходить. Одним движением она сгребает все, что лежит на столе, в сумку и кидается к выходу.

— Евро десять!

Она оборачивается. Трое мужчин как-то странно на нее смотрят. Она роется в сумке, с огромным трудом извлекает две монеты, кладет на стойку и выходит.

Погода по-прежнему прекрасная. Она машинально отмечает все, что движется: прохожие идут, машины едут, мотоциклы трогаются с места. Идти. Идти и думать. На этот раз картинка с Лео предстает перед ней совершенно отчетливо. Она может различить мельчайшие детали. Это не сон. Ребенок мертв, а она в бегах.

Домработница должна прийти в двенадцать! Больше в квартире до полудня появиться некому. Потом тело ребенка будет обнаружено.

Значит, надо бежать. Быть начеку. Опасность может обрушиться откуда угодно и в любой момент. Не оставаться на месте, двигаться, идти. Собрать вещи, бежать, скорее, пока ее не нашли. Исчезнуть, чтобы все обдумать. Понять. Когда она окажется в надежном укрытии, то сумеет проанализировать. Потом вернется и все объяснит, вот так. Но сейчас нужно уехать. Только куда?