Дуглас Кеннеди - Крупным планом

Я запаниковал. Ходил взад-вперед по гостиной, не зная, что делать. Я проклинал себя за то, что пошел в бар «У Эдди», за то, что позволил забулдыге втянуть себя в разговор, а больше всего за то, что стал изображать доброго самаритянина и пригласил Руди сюда. Почему я не поступил правильно и не позволил этому гаду разбить свою машину? Или замерзнуть до смерти на улице?

И зачем, черт возьми, он забрал мои снимки? В голове промелькнуло с дюжину сценариев, все с оттенком паранойи. Почувствовав, что я человек с прошлым, он умыкнул фотографии, чтобы потребовать выкуп за их возвращение (чушь собачья, если бы он в самом деле хотел мне навредить, он бы забрал негативы, которые, слава богу, я обнаружил в темной комнате в целости и сохранности). Может быть, он решил выдать эти снимки за свои собственные. Или устроить выставку — Руди Уоррен. Глаз Монтаны. Или, возможно — и этот вариант беспокоил меня больше всего, — у него есть приятель-полицейский. Какой-нибудь пьянчуга по имени Клиффили Уилбор, которого вот-вот выгонят из местной полиции, поэтому ему как нельзя кстати громкий арест. «Проверь этого нового парня, — скажет ему Руди, раскладывая снимки на стойке. — Этот тип говорит, что он фотограф с востока, но стоит задать ему хитрый вопрос, как он сразу начинает потеть…»

Я взял трубку. Набрал номер газеты «Монтанан» и попросил соединить меня с Рудольфом Уорреном. Нарвался на автоответчик.

— Привет, это Руди Уоррен. Если вы звоните, чтобы пожаловаться по поводу чего-то, что я написал, то вот вам основные правила: я не отвечаю на письма, и я уж точно не отвечаю на звонки придурков. Если же вы вдруг звоните просто чтобы оставить послание, вы знаете, что следует делать: имя и номер после гудка.

Я заставил себя говорить очень спокойно и дружелюбно:

— Руди, это Гари Саммерс. Надеюсь, ты уже справился с похмельем. Не мог бы ты мне позвонить по 555-8809 при первой возможности? Спасибо.

Я повесил трубку и сразу же позвонил в справочную, чтобы узнать номер его домашнего телефона. Он не был зарегистрирован. Черт, черт, черт…

В течение следующих двух часов я позвонил в газету еще трижды. Меня по-прежнему соединяли с автоответчиком. Больше я посланий не оставлял.

Чтобы занять себя, я пошел в темную комнату и начал медленный, трудный процесс печати тех пятидесяти снимков, которые он украл. Где-то около четырех часов зазвонил телефон. Я ринулся к нему.

— Гари Саммерс? — Голос был женским. Раньше я его никогда не слышал.

— Да.

— Привет. Вы меня не знаете, но мне о вас рассказал Руди Уоррен.

— В самом деле? — сказал я, готовясь к тому, что услышу дальше.

— Простите, я не представилась. Я Анна Эймс, фоторедактор «Монтанан». Короче, Руди сегодня утром пришел в мой офис со стопкой ваших снимков. Бросил их мне на стол и заявил, что я должна немедленно взять вас на работу.

Я позволил себе рассмеяться. У меня с души как камень свалился.

— Значит, вот зачем он взял отпечатки, — сказал я.

— Вы хотите сказать, что он не предупредил вас, что собирается показать их мне?

— Гм… нет. Но я уже начинаю понимать, что Руди — человек неисчерпаемых сюрпризов.

Теперь настала ее пора смеяться.

— Это еще слабо сказано, — заявила она. — Иными словами, я считаю, что фотографии великолепные. Вы догадываетесь, что мне довелось видеть массу снимков «настоящей Монтаны», но вы сумели найти совсем свежий подход. И я вот что хочу спросить: вы их уже в какую-нибудь газету или журнал не обещали?

— Пока нет.

— Блеск, тогда мы можем заняться с вами бизнесом. Вы свободны завтра около полудня?

Как только я согласился на встречу, мне захотелось все отменить, перезвонить этой Анне Эймс и соврать, что я только что получил звонок от журнала в Нью-Йорке, который хочет купить сразу все фотографии. Но мой разгоревшийся испуг притушило тщеславие. Мою работу видел профессионал, ей понравилось, и теперь, похоже, она хочет снимки купить. Ладно, пусть это всего лишь фоторедактор самой большой в Монтане газеты, но все равно — дверь приоткрылась. Это был какой-никакой, но шанс. Я должен был им воспользоваться.

Итак, я заявился в редакцию «Монтанан» в полдень на следующий день. Из приемной была хорошо видна вся служебная территория — аккуратно расставленные столы, компьютеры и прилично одетые репортеры, с редкостным спокойствием занимавшиеся делом. Даже в Монтане журналистика стала корпоративной — вот что сразу пришло мне в голову в этой стерильной, степенной обстановке. Руди Уоррен наверняка выглядел здесь как дикий человек с Борнео — роль, над которой он, можно не сомневаться, старательно трудился.