Сюзан Айзекс - После всех этих лет

А мои старые друзья?

Мой лучший друг по Бруклинскому колледжу сейчас занимался оптовой продажей спортивных снарядов в Сан-Диего. Другой мой близкий друг в течение последних двух лет был озабочен крахом страстного любовного романа, разводом, повторным браком, ребенком, поправкой своего здоровья.

У меня еще есть Касс; Но я не могу обращаться к женщине, которая целый день занята на работе, имеет мужа, троих детей, посещающих частную школу, но почти постоянно находящихся дома — то каникулы между семестрами, то рождественские каникулы, то пасхальные каникулы…

У меня есть приятели учителя. Однако, в отличие от меня и Касс, у них нет прислуги, чтобы готовить, гладить, убирать, ухаживать за детьми, посещать супермаркеты. Я знаю, что только три раза в неделю на полчаса к ним приходит прислуга.

Есть еще две приятельницы по пешеходным прогулкам. Стефани перестала писать руководства по вязанию крючком. Ее навязчивой идеей стал коврик с растительным орнаментом — от белых лилий, до прекрасных роз, который она уже заканчивает. Стефани и я вместе кашеварили по пятницам, вместе ходили по магазинам, хотя самым интимным, что мы доверяли друг другу, было, скажем, ее признание, что ее мать отказалась одолжить ей дорогую пелерину из соболя. Меня это не удивило, поскольку ее мать всегда была маловоспитанной, несерьезной и эгоистичной.

Может, мне обратиться к поэтессе Маделейн, которая через три дня после ухода Ричи спросила меня: «Еще одна? Во всей Вселенной? Страдаешь ты! А почему?».

Поистине единственным человеком, оказавшимся рядом со мной в этот момент, был сержант Гевински. Он, по-видимому, утоляет на кухне голод. Заткнул галстук за рубашку, так что виден только узел, и поглощает рулет или булочки, которые оставляют маковые зернышки на его подбородке. Стоит ли мне обращаться к сержанту Гевински?

— Миссис Мейерс?

— Да?

— Я буду очень признателен, если в течение нескольких дней вы останетесь дома. Если у вас возникнет необходимость куда-нибудь пойти, для этого требуется… Ну, вы знаете, как это бывает. У нас могут возникнуть некоторые вопросы.

— Я буду здесь.

— Хорошо. Надеюсь, что вы не сбежите, — он подмигнул. — Шутка.

Никто из нас не засмеялся.

Мне следовало строго соблюдать домашний арест. Однако я попросила Гевински, и он разрешил мне посетить моих ближайших соседей. И через две секунды, как сказали бы мои дети, я смылась.

Если посмотреть на наши поместья с воздуха, то Эмеральд-Пойнт находится бок о бок с Галле Хэвен, только на более высоком холме. Но если вам придется идти пешком, то, хоть вы и не попадете в чащу лиан и упавших несколько веков назад деревьев, но поймете, что лес, разделяющий наши владения, полон зарослей крапивы и ядовитого плюща, так что продираться сквозь эту девственную природу очень опасно. Другого короткого пути туда нет.

Самый простой путь — спуститься по деревянной лестнице в конце нашей лужайки за домом вниз на берег — через пляж — и вверх по каменным ступенькам, к задней стороне их дома. Обычно мы со Стефани ездили друг к другу на машине. На этот раз я выбрала длинный путь. Почти четверть мили пешком до Анкоридж-лейн, вверх по Хилл-роуд прямо к Эмеральд-Пойнт. Я не была уверена, что это меня отвлечет, успокоит или, что я обнаружу улики преступления.

Ничего примечательного перед домом, только группа полицейских в форме. Их безупречный вид говорил о том, что полицейское управление Нассау преуспело в пополнении своего штата восхитительными голубоглазыми мужчинами и может даже рискнуть выиграть приз по случаю Дня памяти Мартина Лютера Кинга.

Тюремная машина, выглядевшая не такой, устрашающей из окна моего дома, хранила свою тайну за зашторенными окнами. Полицейский в темно-бордовом пиджаке, которого я уже видела раньше, осторожно приоткрыл дверь машины, так, чтобы только проскользнуть внутрь, и резко захлопнул ее обратно.

Человек, занимавшийся на Хилл-роуд, был не очень замкнутым. Когда я приблизилась к нему, он раскладывал совком какое-то белое вещество. Другой давал ему указания, но потом тоже включился в работу. Он начал фотографировать. Он вытягивался, припадая к земле, но вместо того, чтобы снимать багряно-золотисто-оранжевый лес, он кадр за кадром снимал широкие белые ленты и ограниченное ими пространство. Я украдкой посмотрела: следы шин. Меня немного беспокоило, как бы то, что я слоняюсь здесь без всякой причины, не вызвало подозрений. Но эти двое, по-видимому, были не против зрителей. Округ Шорхэвен с плотностью населения один человек с хорошим вкусом на один акр, должно быть, представлялся им скучноватым. Они приветливо кивнули любезной хозяйке. Я ответила им и стала наблюдать за их работой. Кроме следов машины Ричи, были и другие. Мне все они казались одинаковыми, глубоко отпечатанные на грязной почве, такой же ширины, не тронутые ни ветром, ни осенним дождем.