Грег Лумис - Секрет Пегаса

Лэнг настолько заинтересовался, что забыл и о головокружении, и о слабости. Он сел попрямее и спросил:

— Но откуда же вы знали, что Пуссен не выдаст вашу тайну?

Свет немного переместился так, что Лэнг смог различить силуэт Седого. Тот, казалось, сидел, но ведь в комнате не было места, подходящего для этого, если не считать кровати. Принесли стул?

— Пуссен был вольным каменщиком.

— То есть?

— Вольные каменщики, масоны — это инструменты, которыми пользуется наш орден. Некоторым мы предлагаем присоединиться к нам и через них контролируем ситуацию во всем мире. Так было и есть. Почти все выдающиеся люди до самого последнего времени состояли в масонских организациях. Например, ваш Джордж Вашингтон и большинство отцов-основателей вашей страны. Через них мы узнаем самые сокровенные тайны разных государств. Нам вовсе ни к чему повторение тысяча триста седьмого года. Что же касается вашего вопроса… Пуссен написал эту картину по приказу. Вернее, он внес небольшие изменения в копию той своей работы, которая сейчас висит в Лувре. Художник понятия не имел о значении своей картины. С нее сделали точные копии, по одной для каждого приората. В прошлом году мы переселились из одного лондонского дома в другой, при этом сбыли часть имущества. Рабочие по ошибке упаковали картину вместе с проданными вещами. Вот вы и получили ответ на свой вопрос. Теперь я хочу знать, куда отправлено письмо.

Лэнг зевнул, не сказать, чтобы совсем уж искусственно, и сделал медленное круговое движение рукой, все еще болевшей.

— Чтобы, как я уже говорил, вы могли убить кого-нибудь еще? Меня это не устраивает.

— Что ж, мистер Рейлли, мы оставим вас ненадолго, чтобы вы могли подумать о своем положении. — Из полумрака за лампой послышался тяжелый вздох. — Боюсь, наше возвращение будет для вас не слишком приятным. Мы больше не используем ни дыбу, ни тиски, но умеем делать удивительные вещи с помощью зажимов-крокодилов и автомобильного аккумулятора, самых обычных электрических кухонных при-способлений и, конечно, человеческой кожи. Я пока что лишь предупреждаю вас, хотя время у нас ограничено.

Вот и ответ на столь тщательно продуманную Лэнгом теорию о том, что пытки как средство допроса безнадежно устарели.

Ножки невидимого стула скребнули по полу — это Седой поднялся с места. Лэнг уже расслабился было и хотел откинуться на кровать, когда невидимый в темноте человек завернул ему руки за спину Запястья Рейлли моментально пристегнули наручниками к кровати и сдернули с него штаны. Больное плечо горело как в огне.

— Послушайте, — сказал Лэнг. — Конечно, мы…

Его в самом буквальном смысле схватили за яйца. Кожа мошонки натянулась, он почувствовал прикосновение холодного металла, не успел сказать хотя бы еще одно слово, как дыхание прервалось от резкой боли, распространившейся от яичек по всему телу. Кровь Рейлли словно вскипела. Он видел перед собой лишь неизвестно откуда взявшуюся красную стену, в которую воплотилось его страдание.

Лэнг сам не слышал своего вопля. Ожог и ужасная боль сразу затмили все прочие чувства, свернули тело в судороге, лишили его всякого контроля над собой, оставив одно страдание.

Боль прекратилась так же внезапно, как и началась. Зажимы убрали, руки Лэнга освободили. Осталось лишь ощущение пылающего в промежности огня, которое заставило его забыть о больном плече.

— Всего несколько вольт. Напряжение совсем слабенькое, — сказал голос из темноты. — Мы оставим вас, а вы подумайте о том, как может подействовать ток посильнее, особенно если его подать на металлический прут, вставленный в задний проход до простаты.

Они вышли и оставили Лэнга с этой мыслью. Заодно и с болью, какой он никогда в жизни не испытывал даже от самого подлого удара в любой из спортивных игр. Рейлли осторожно повернулся на бок и лишь тогда заметил, что обмочился от ужаса и боли.

Место и время неизвестны

Лэнгу больше не требовалось считать паркетины, чтобы занять мозги. Необходимо было придумать, как выбраться отсюда, прежде чем этот парень вновь примется терзать его половые органы.

Каждый шаг острой болью отдавался в промежности, без необходимости напоминая о том, что нужно как можно скорее найти выход. Скрипя зубами от непрерывной боли, Лэнг исследовал окно. Ставни не поддавались, вероятно, их заперли снаружи на засов, причем так крепко, что сдвинуть его изнутри не удалось бы, даже если бы Рейлли сумел дотянуться до нужного места. Кроме того, он вполне мог находиться не на первом этаже, а прыгать из окна с немалой высоты — не самый верный путь к спасению.