Грег Лумис - Секрет Пегаса

Лэнг открыл глаза и тут же разинул рот от неожиданности. Похоже, он и в самом деле переместился во времени. Мужчина с серебряными волосами, стоявший в двери, был облачен в кольчужные доспехи, поверх которых набросил белое сюрко с красным мальтийским крестом спереди, не закрывающее бока. На его ногах красовались остроносые железные сапоги.

— Только не уверяйте меня, что вы собираетесь отправиться к волшебнику, чтобы попросить у него сердце, — сказал Лэнг.

— Прошу прощения?.. — Тамплиер бесстрастно взглянул на Лэнга, но тут же нахмурился и продолжил явно напряженным голосом: — Полагаю, вы сострили по поводу моего одеяния. Находясь в храме, мы носим традиционную одежду.

В храме? Неужели Лэнга похитили сумасшедшие сектанты? Этого только не хватало…

Между тем Седой отступил в сторону. Позади него стоял другой человек, одежда которого больше всего походила на монашескую рясу, из-под которой торчали голые лодыжки и ступни, обутые в сандалии с одним поперечным ремешком. В руках он держал тарелку, от которой исходил безошибочно распознаваемый запах пищи. Лэнг вдруг вспомнил, что ничего не ел с утра того дня, когда его взяли в плен.

— Не сомневаюсь, что вы проголодались, — сказал Седой. — Келарь отыскал для вас кое-что в трапезной. Ничего особенного — соленая треска, приготовленная по местному рецепту. Но она очень питательна.

Мужчина в рясе поставил деревянную тарелку на кровать. Так еда пахла еще соблазнительнее. Белое рыбье мясо, окруженное овощами.

— Прошу вас, ешьте, — почти радушно предложил Седой.

Лэнг посмотрел на него, потом на прислужника и поинтересовался:

— А нельзя ли еще и вилку?

Тамплиер покачал головой.

— Вилки вошли в обиход только с шестнадцатого столетия. Мы, как и наши предшественники, используем только ножи, пытаемся хоть немного отстраниться от суетности современного мира.

Что ж, это вполне объясняло ночной горшок.

— Ладно, — сказал Лэнг, не сводя глаз с тарелки, источавшей упоительный аромат. — Учительница этикета ничего не узнает.

Человек в коричневой рясе придвинул тарелку вплотную к пленнику, а пожилой мужчина сказал:

— Боюсь, мистер Рейлли, что вам придется обойтись без столового прибора. Думаю, вы сможете понять, почему мы не очень хотим вооружать вас ножом.

Лэнг слишком проголодался для того, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Он взял тремя пальцами кусок рыбы и отправил его в рот. Нечасто ему попадалось что-нибудь настолько вкусное. Он съел уже больше половины, когда Седой и его спутник, не поворачиваясь к нему спинами, попятились к выходу.

— До встречи, — сказал Рейлли в закрывающуюся дверь.

В следующую секунду щелкнул замок.

Лэнг решил слизнуть соус с тарелки, но тут комната вдруг завертелась. Углы перекосились, а паркетные шашки утратили свои четкие очертания. Голова сделалась такой тяжелой, что Рейлли не мог удержать ее на шее. Да, рыбу сдобрили еще чем-то кроме пряностей.

«Но зачем?» — подумал Лэнг.

Мир вокруг него снова стремительно тускнел. Они ведь не смогут допросить его, пока он лишен сознания. Но ему так сильно хотелось спать, что было не до разгадывания головоломок.

Место и время неизвестны

Лишь не прошедшее до конца ощущение тяжести в животе подсказало Лэнгу, что в отключке он пробыл не так уж долго. Прямо в глаза ему бил яркий свет. Да, он очнулся, но чувствовал себя пришибленным. Его голова весила добрую тонну.

— Вижу, что вы пришли в себя, — раздался голос человека, невидимого из-за света лампы. — Пора вам ответить на один-два наших вопроса.

Лэнг не без труда приподнялся, сел и спросил:

— У меня ведь есть право на один телефонный звонок, верно?

Ответа не последовало. Судя по всему, Седой не слишком увлекался американскими детективами, транслируемыми по телевизору.

— Меня интересуют две вещи, мистер Рейлли. Как вы отыскали наш тайник и кому послали это письмо?

— Понятно, — ответил Лэнг. — Как только я все расскажу, вы отпустите меня на все четыре стороны, да?

— Полагаю, что-нибудь можно устроить.

«Например, пулю в затылок», — мысленно добавил Лэнг, но вслух сказал совсем другое:

— У меня тоже есть несколько вопросов. Если вы все время так старались сохранить тайну Бланшфора, то как же допустили, чтобы этот парень… Пуссен, кажется… написал пейзаж с зашифрованной картой?

— Мистер Рейлли, вы упорно испытываете мое терпение. Но я все же отвечу вам, чтобы вы убедились в наших добрых намерениях. Мы все время стояли перед непростым выбором: пойти на риск и записать наш секрет или принять опасность другого рода — что тайна окажется утерянной, если слишком многие из нас падут жертвами различных непредвиденных бедствий. Несколько столетий назад это была, прежде всего, чума, а сегодня — массовое истребление людей террористами-язычниками, уничтожать которых заблаговременно у Запада не хватает духа. В то время, когда жил Пуссен, в пер-вой половине семнадцатого века, не было практически никакого неблагоразумия в том, чтобы составить некую шараду с помощью которой можно отыскать наше… открытие. В сочетании с устными элементами обрядов посвящения картина должна была служить для определения точного расположения известного вам места.