Майкл Маршалл - Измененный

И, чувствуя себя лучше на все двести процентов, поехал обратно в «Океанские волны».

Выходя из машины, я заметил редчайший экземпляр курортной фауны — Мари Томпсон. Она беседовала с Большим Уолтером, облаченная в безукоризненно белый брючный костюм — идеальный наряд, призванный наглядно проиллюстрировать максиму: нельзя быть слишком богатым или слишком худым. Как и в большинстве случаев, когда я встречал Мари, она задавала кому-нибудь очередную головомойку. Ходили слухи, что Мари принадлежит к числу потомственной денежной аристократии Сарасоты. Из языка ее тела, развернутого к Уолтеру, самому черному из всех известных мне черных парней, явствовало, что она еще не знакома с современными правилами общения с цветным населением.

Ткнув в его сторону пальцем в последний раз, чтобы подчеркнуть всю серьезность своих угроз, она развернулась на каблуках и зашагала к главному зданию. Уолтер поглядел ей вслед, затем обернулся ко мне. Я пожал плечами. Тот пожал плечами в ответ, отчего я почувствовал себя просто отлично.

Протянув руку к ручке двери нашей конторы, я услышал, как внутри кто-то заливается смехом. Я сразу догадался, кто это. У Джанин весьма специфический смех — гоготанье девочки-простушки, пронзительное, захлебывающееся и очень странное. Смех такого рода взрослые обычно хвалят, когда не в силах похвалить внешность девочки, вынуждая бедняжку и во взрослой жизни издавать этот, по правде говоря, весьма раздражающий звук.

И точно, когда я вошел в контору, Джанин сидела за своим столом, прикрывая рот рукой и глупо хохоча над чем-то у нее на экране. Вдохновленный своими недавними успехами, я решил быть любезным.

— Что случилось? — спросил я.

Она захихикала, будто нас объединяла какая-то тайна, и сказала:

— Немного неприлично. Но мне понравилось.

— Что понравилось?

— Ну, ты понимаешь. Ты же сам прислал.

Я наклонился, глядя через ее плечо. На ее компьютере было открыто электронное письмо от меня, с анекдотом. Умеренно смешным анекдотом, в том случае, если не обращать внимания на его неприличность и явно расистский подтекст.

Но главное было то, что я его не посылал.

Ни Джанин, ни всем остальным из адресной книги.

На поздний ланч я съел сандвич с яйцом и салатом, устроившись за столиком в тени продуктового магазина, расположенного в нескольких зданиях от конторы. Я обедаю здесь раз в неделю, совершаю небольшой ритуал — сандвичи в этом магазинчике делают с душистым укропом и каплей дижонской горчицы, получается очень вкусно, — но в этот раз то ли хлеб был черствый, то ли я просто был не в настроении.

Каррен тоже получила от меня письмо с анекдотом. Как и парочка близких знакомых и несколько приятелей, не связанных с работой. Ответил только один человек из списка, выразивший недоумение — зачем я переправил ему сообщение, не имеющее никакого отношения к недвижимости, тем более что никогда раньше такого не делал.

Да, именно. На редкость верное замечание.

Я немного посидел за столом, делая вид, будто поглощен какой-то работой. Я быстро установил, что письма с анекдотом в моей папке «Отправленные» нет, как и в других папках. Я всегда держу в образцовом порядке все, что получаю и отправляю. Большое или маленькое, даже если это просто «Рад знакомству!» или (Господи упаси!) «Ржу ни магу», всему находится свое определенное место. Когда имеешь дело с недвижимостью, никогда не знаешь, когда тебе захочется или потребуется в точности процитировать то, что было сказано, а также кому и когда. Впрочем, в жизни, как мне кажется, тоже.

Оригинала сообщения нигде не было. Если оставить это в стороне, оставался вопрос, кто отправил письмо от моего имени. Уж точно не Джанин. Остается, разумеется, Каррен. Но когда она вошла в контору (через пять минут после меня) и прочла письмо, я видел, как она хмурится. Каррен прочла еще раз, затем посмотрела на меня.

— Надо думать, что это смешно? — сказала она. — Ладно, ха и еще раз ха.

— Переслал по ошибке, — пояснил я. Джанин, по счастью, в этот момент вышла из офиса.

— Такое бывает?

— Только если ты тупица, — ответил я, пускаясь в приготовленные заранее объяснения. — Хотел послать ведомость имущества, но, видимо, нечаянно ткнул в этот так называемый анекдот.

Каррен кивнула.

— Понятно. Вряд ли ты бы захотел послать такое кому-нибудь специально.

— Совершенно верно.

— Обычно ты слишком озабочен тем, что о тебе могут подумать другие.