Гленн Купер - Хроники неприкаянных душ

— Я доволен результатом своих усилий. Форма сонета для нашей цели мне показалась самой удобной.

Джон прочитал стихотворение и восхищенно воскликнул:

— Лучше придумать невозможно! Умно, очень умно.

— Благодарю, друг. Боюсь только, что, кроме тебя, мой опус вряд ли кто-нибудь оценит.

Джон хлопнул его по плечу.

— Ладно, давай прятать наши сокровища.

Они вернулись в большой зал и зажгли свечи. Послание Феликса нашло пристанище внутри одного из подсвечников, украшающих банкетный стол. Там поместились несколько листов пергамента, свернутых в рулончик. Уилл настоял, чтобы разделить послание, поскольку в его конце содержалось важное откровение. Джон собрал подсвечник и поставил на место.

Создание тайника для письма Кальвина потребовало больше времени и усилий. Джон сбегал в амбар за деревянным молотком, долотом, буравом и цементом, а потом они целый час возились с каминными облицовочными плитками. Сначала снимали, потом ставили обратно. Наконец работа завершилась, и они решили отметить это событие. Отправились в кладовую, взяли хлеба, холодной баранины и бутылку из зеленого стекла в форме луковицы.

В середине ночи, подкрепившись, они пошли на колокольню прятать письмо Нострадамуса и титульный лист из его «Книги пророчеств». Тоже долго возились, поскольку половицы держались крепко. Хорошее применение нашлось и для опустошенной бутылки, куда удобно поместились свернутые листки. Уилл своим охотничьим ножом вырезал на половице небольшую розу.

Теперь надо было успеть спрятать окончание послания Феликса до рассвета. В дом они вернулись, когда небо уже окрасили первые лучи солнца. Перепачканные в земле, усталые, друзья быстро удалились в библиотеку.

Джон с ликованием принял предложение Уилла, где спрятать сонет. Тот изготовил из листа пергамента форзац, затем они направились в кухню, где искушенный в этом деле Уилл из хлебопекарной муки и воды приготовил отличный белый клейстер. И книга Вектиса приобрела прежний вид, но теперь уже со спрятанным под задним форзацем сонетом Шекспира.

Когда Джон поставил книгу на полку, в библиотеке начало светлеть. В доме послышались голоса. Довольные проведенным временем, друзья устало опустились в кресла. Немного посидели, отдышались и заклевали носами.

— Наверное, мы зря старались, — сказал Уилл. — Со временем ты сам достанешь эти письма. Они тебе наверняка понадобятся.

— Вероятно, — проговорил Джон, сонно улыбаясь. — Но забава получилась на славу.

— Когда-нибудь я напишу об этом пьесу, — пробормотал Уилл, закрывая глаза. Его друг уже похрапывал. — И назову ее «Много шума из ничего».

Только осенью Джон Кантуэлл наконец отправился на поиски, какие замыслил в ту ночь. Но тогда, в отцовской библиотеке, путешествие казалось ему легким и увлекательным. Другое дело теперь, когда пересекающий Солент морской паром качался на свирепых волнах. С материка в сторону острова Уайт дул сильный ветер, и капитан согласился на рейс лишь за несколько дополнительных шиллингов. Непривычный к морским плаваниям, Джон почти все короткое путешествие провел, перегнувшись через борт. Сойдя на берег на пристани городка Каус, он сразу направился в самую простую таверну, какую смог найти, чтобы выпить и поговорить со стариками, а также нанять крепких местных парней.

О ночлеге Джон Кантуэлл заботиться не стал, поскольку ночью намеревался трудиться. Поглотив за вечер несчетное количество кружек эля и большую миску дешевого тушеного мяса, он дождался прихода нанятых им троих дюжих местных жителей с кирками, лопатами, мотками веревки и масляными факелами, и в полночь они покинули таверну.

Ночь выдалась холодная, и Джон изрядно продрог, несмотря на плащ с меховым воротником и натянутую на уши шляпу. Старожилы в таверне поначалу были неразговорчивы. Развязать языки ему удалось с помощью монет и выпивки. От Вектисского монастыря остался лишь остов. Его давно разрушили приспешники Кромвеля, как и почти все католические церкви, а затем разграбили жители городка и окрестных деревень, которым даровали право использовать камни для строительных работ. До сего дня осталась горстка несгибаемых бенедиктинцев, упорно не желающих покидать руины.

Ни о какой тайной библиотеке старики не ведали и лишь качали головами, посмеиваясь над вопросами явившегося с материка богача. Когда же он прибавил несколько монет, один седой рыбак вспомнил, что мальчиком гулял с дедом среди руин и, резвясь, натолкнулся в траве на большой квадратный участок с сильно просевшей землей. Дед велел ему вернуться и огрел посохом, предупредив, чтобы внук держался от этого места подальше. Здесь бродят призраки монахов в черных рясах с капюшонами.