Эрик Ластбадер - Цзян

У Айпин не смог скрыть торжествующего блеска, появившегося в его глазах при этом заявлении главы государства.

— Надеюсь, вы нашли материалы вполне убедительными, товарищ премьер? — спросил он.

— Вполне.

У Айпин с удовлетворением кивнул.

— В случае какой-нибудь неясности, на вес вопросы может дать ответ заместитель Ши Чжилиня, товарищ Чжан Хуа. — Тут он повернулся так, чтобы видеть лицо Чжилиня. — Чжан Хуа за последнее время много поработал для меня.

— Чжан Хуа, — сурово сдвинув брови, произнес премьер, — подтверждаете ли вы это заявление?

Чжилинь не пошевелился. Высказывание У Айпина, кажется, не произвело на него никакого впечатления. Это весьма разозлило У Айпина, которому очень бы хотелось видеть, как ненавистный враг извивается под его каблуком.

Когда Чжан Хуа поднялся-таки на ноги, хилый на вид Чжилинь протянул руку и поддержал своего более молодого помощника, который чуть не упал. И столько тепла было в пожатии руки наставника, что Чжан Хуа расхрабрился и произнес коротко и решительно:

— Я отвергаю это обвинение.

— Что? — У Айпин сделал было шаг по направлению к своему «мышонку», но премьер остановил его жестом руки.

— Объясните, что это все значит, Ши Чжилинь, — приказал премьер.

— Попытаюсь, товарищ премьер. — Чжилинь глубоко вздохнул. — Уже несколько лет я замечаю, что группа министров, чьи взгляды на будущее страны значительно отличаются от моих и, позволю заметить, от тех, что преобладают в правительстве, все более и более набирает силу. Когда я узнал, что во главе этой ЦУН встал У Айпин, я понял, что пора переходить к решительным действиям. Я вознамерился расставить ему ловушку так, чтобы, попавшись, он разоблачил и себя, и всю ЦУН. Для этой цели я уговорил своего помощника, чтобы он взял на себя роль наживки. Согласно замыслу, товарищ Чжан Хуа должен был сделать вид, что завел тайную интрижку с некой молодой особой. Эта роль очень трудно далась ему, поскольку такие вещи совершенно не в его натуре, а также потому, что из-за секретности операции он вынужден был все скрывать от семьи. Замысел был, конечно, опасным, но он сработал. Обдумывая способы инфильтрации в мое министерство, У Айпин узнал о «любовной связи» моего заместителя и начал шантажировать его сделанными тайно фотографиями. Сделав вид, что страшно испугался «разоблачения», Чжан Хуа согласился поставлять У Айпину всяческую секретную информацию, касающуюся работы моего министерства. Ну и, естественно, товарищ премьер, У Айпин получал такую информацию, какую я хотел, чтобы он получил.

У Айпин побелел от гнева.

— Я не могу слушать эту белиберду! — крикнул он. — Все это ложь и...

— Замолчите! — рявкнул премьер. Он любил время от времени повысить голос, который обычно был мягким и приятным. Он весь подался вперед, налегая облаченной в гимнастерку грудью на дубовую крышку стола. — Как вы смеете уличать кого бы то ни было во лжи! Вы, сам погрязший во лжи и махинациях! Да у меня здесь, под рукой, целая папка документов, уличающая вас и членов вашей ЦУН в растрате огромных сумм из министерских фондов!

— Товарищ премьер, я вам все объясню! — вскричал У Айпин с отчаянием в голосе. — Это никакая ни растрата! Просто я занял эти деньги у своего собственного министерства, чтобы внедриться в гонконгскую фирму «Тихоокеанский союз пяти звезд».

— Про этот ваш «союз» мне тоже известно из этих документов, — заявил премьер, хлопнув рукой по папке. Он произнес эти слова таким тоном, что кровь застыла в жилах У Айпина. — Это не какие-то там домыслы, а подлинные документы, представленные Ши Чжилинем и Чжан Хуа. Они убедительно доказывают ваше тайное сотрудничество с фирмой «Тихоокеанский союз пяти звезд», возглавляемой неким сэром Джоном Блустоуном, о котором у нас есть неопровержимые данные, что он является резидентом КГБ в Гонконге.

— Этого не может быть! — заверещал У Айпин пронзительным голосом. — Этот гвай-ло агент Чжилиня, а не Советов! Я это докажу!

— Не удастся, товарищ У! — ледяным тоном осадил его премьер. — А вот эти документы доказывают, что вы и члены вашей группы по уши увязли в контролируемой! Советами западной фирме, переведя на ее счет двенадцать миллионов долларов государственных денег. Надеюсь, этого вы не посмеете отрицать?

— Нет, но...

— Как вы не посмеете отрицать, что, нанося удары по Ши Чжилиню, вы стремились расширить ваше влияние в правительстве, чтобы добиться радикальногоповорота в его политике.