Эрик Ластбадер - Зеро

— Частично. Когда я рисую, я счастлив. Но еще приходится думать о хлебе. — Он рассказал ей, что начал печатать репродукции картин.

Элиан улыбнулась, продолжая шинковать зелень.

— Как это здорово — взять в руки кисть и что-нибудь нарисовать. — Она рассмеялась. — Я завидую тебе. Всякая пустота приводит меня в ужас. Чистые страницы, чистые холсты. Мне все время хочется закрасить их черным цветом.

— Но тогда, — сказал Майкл, — они исчезнут.

— Нет, они мне просто больше не страшны. — Она отодвинула кучку нарезанной зелени и принялась за грибы. — Заключенная в них анархия становится управляемой или, по крайней мере, удерживается в рамках.

— Анархия?

— Да. Тебя никогда не пугало пустое полотно? Слишком много возможностей. Это сбивает с толку.

— Конечно, — сказал Майкл, — если подходишь к холсту, не зная заранее, что собираешься нарисовать.

Элиан нахмурилась.

— А ты всегда знаешь, что собираешься делать? Это, должно быть, очень скучно.

— Вот ты сама и ответила на свой вопрос. — Майкл улыбнулся. — Я знаю, с чего и как начну... А дальше... — Он пожал плечами.

Она явно о чем-то задумалась.

— Насколько хорошо ты знаешь якудзу? Ты говорил, что некоторое время жил в Японии. Ты встречал кого-нибудь из них?

— Может, и встречал, но мне об этом не известно. Наверное, они не очень отличаются от других людей.

— Еще как отличаются, — сказала Элиан. — Они стоят особняком. Японское общество считает их неприглядными, и они наслаждаются этой ролью. Слово «якудза» составлено из иероглифов трех чисел. При сложении получается количество очков, соответствующее проигрышу в азартных играх. Якудза считают, что обречены быть героями в своем маленьком мирке.

— Судя по тому, что я о них знаю, — сказал Майкл, — такой романтизм не очень вяжется с их общественной опасностью.

Она кивнула.

— Они очень опасны. — Элиан положила нож, включила одну из конфорок и поставила на нее кастрюлю. — Может быть, я зря это говорю, но, — она одарила его мимолетной улыбкой, — ты обязан защищать меня до конца моих дней, так ведь?

Майкл промолчал, и она продолжала:

— Дело в том, что мой приятель действует мне на нервы. Ты прав. Он член якудзы. Знаешь, поначалу мне даже нравилось встречаться с ним. Да нет, тебе этого не понять.

— Он большая шишка, — сказал Майкл. — Сам кахуна. Очень даже понятно. — Майкл положил в рот немного зелени. — И что произошло?

— Он очень груб, — сказала она, — кичится своим положением, любит ввязываться в драки. Я терпеть этого не могу.

Майкл пожал плечами.

— Ты скажи ему.

Элиан рассмеялась.

— Я говорила, а что толку? Он никого не слушает и делает, что хочет. Слишком своеволен. Я ничего не могу сделать.

— Можешь, — сказал Майкл, — если захочешь.

— Пистолет и мне действует на нервы, — сказала она и вдруг вскрикнула. Выронив кастрюлю с кипящей водой, она принялась дуть на обожженную руку. — Черт!

Майкл взял ее руку, повернул к себе; кожа покраснела, на месте ожога образовался волдырь.

— Какие-нибудь антисептики у тебя есть?

Элиан покачала головой.

— И бинтов тоже нет. Не беспокойся, я не умру. — Она прижала ранку к губам. Майкл посмотрел на нее.

— Так этим твой друг и занимался? — спросил он, возвращаясь к прерванному разговору. — Размахивал пистолетом у тебя перед носом?

— Возможно, — сказала она, снова беря в руки нож, и слегка поморщилась от боли. — Сначала он меня ударил.

— Господи, — Майкл подумал об Одри и Гансе. О том, что он сотворил с немцем.

— Он очень... сильный.

Вот тут бы ему сказать: «Ты сама впуталась в эту историю, сама и выпутывайся». Но он этого не сказал. Почему? А если ее дружок и впрямь работает на толстяка Итимаду? Строя из себя ревнивого любовника, Майкл мог бы выиграть время, если его поймают на участке толстяка. А это время ему очень пригодится, когда надо будет выбираться оттуда. Точно, подумал Майкл. Вот оно. Найти повод для вторжения на участок Итимады оказалось детской забавой.

— На кого он работает, этот твой дружок? — спросил Майкл.

— Что ты собираешься делать?

— Если от наемных служащих мало проку, — сказал он, — обратись к начальнику агентства.

Элиан рассмеялась.

— Какая прелесть.

— Я не шучу.

— Я тебе не верю.

— А ты испытай меня. На кого работает твой дружок?

— Есть такой толстяк Итимада. Он главный кахуна якудзы на островах.

— А где он живет? — спросил Майкл, заранее зная ответ.

— Чуть дальше того места, где мы столкнулись. В Кахакулоа, помнишь?