Эрик Ластбадер - Зеро

— Я думаю, Тернер и есть тот, кого мы ищем столько времени, — сказал он, глядя на машину Кендзи сквозь лобовое стекло, по которому, пощелкивая, елозили дворники. Накрапывал мелкий весенний дождик, но небо было ясным. — Наверное, Тернер и попытался выставить Силверса предателем.

— Может быть, ты и прав, — сказала Митико. — Если это так, мы должны постараться как можно быстрее найти доказательства. Ведь в таком случае Тернер передает всю твою информацию Дзибану. А значит, им уже известно, что министры, которых они собирались убрать руками ЦРГ, на самом деле живы.

— Трудность в том, что он встречается в фуро, в бане, — объяснил Филипп. — Я не могу туда пойти, и никто из агентов ЦРГ тоже не может. Тернер наверняка их вычислит. Но фуро — это ключ. Я уверен: баня — это место тайных конспиративных встреч. Мы должны внедрить туда человека, которого Тернер часто встречает в другой обстановке.

— Я могу это сделать, — вызвалась Митико.

— Нет! Это слишком опасно.

Ехавший впереди автомобиль Кендзи остановился. Они увидели, как он вышел и торопливо зашел в зал для игры в пачинко. Это заведение числилось в списке «охраняемых», с которых мафиозный клан Таки-гуми ежемесячно собирал дань.

Филипп и Митико переглянулись. Они ехали вслед за Кендзи сначала до одного зала, потом до второго, третьего, четвертого...

— Значит, вот как он добывает деньги для игры, — сказал Филипп. — Снимает сливки. Обкрадывает своего собственного хозяина.

Митико усмехнулась.

— Гена Таки это, пожалуй, заинтересует! Филипп хмыкнул.

— Зная твоего отца, я уверен, что Ген Таки никогда ничего не пронюхает. Ватаро использует эту информацию для того, чтобы связать Кендзи Харигами по рукам и ногам.

Он завел мотор, и они вернулись в игорный дом, где Ватаро Таки ждал их, держа заложницей дочь Кендзи.

Но мысли Филиппа были далеко. Он думал о том, как пробраться в фуро и выяснить, зачем туда ходит Дэвид Тернер...

"Мой дорогой, - прочитал Филипп , — я сделала все, что ты просил. Я подумала, что есть смысл попытаться. И понимала, что это могу сделать только я. В фуро я выяснила, с кем встречается там Дэвид Тернер. Это удивительно. Но не так все просто. Совсем не так просто. Я взяла с собой Эда Портера. Надеюсь, что к тому времени, когда ты прочтешь мою записку, мы уже все сделаем. Пожалуйста, встреться со мной в одиннадцать на стадионе сумо".

Филипп посмотрел на часы. Было уже десять. Записку ему передал один из людей Ватаро Таки. Прочитав текст, Филипп забросал посыльного вопросами, но тот ничего не знал. Митико передала ему заклеенную записку в самом начале шестого и велела отдать ее Филиппу в десять вечера.

Филипп поехал на северо-восток, в Риогоку. На стадион сумо.

Он сидел в машине, барабаня пальцами по рулю. Такой расклад ему совсем не нравился. Филипп чувствовал себя, словно собачка на привязи. Он вылез из машины. Шел мелкий дождик. Вокруг росли высокие деревья гинкго. Казалось, они плачут.

Интересно, думал он, что Митико удалось выяснить про Дэвида Тернера? И что она делает на стадионе сумо?

Вокруг не было ни люден, ни машин. Филиппу было одиноко, он чувствовал себя пугающе беззащитным на этой пустынной улице. Взявшись за левое запястье, Филипп шагнул в полумрак стадиона, обошел его кругом и обнаружил приоткрытую дверь.

Филипп заглянул в нее и поспешно отпрянул. В бетонном коридоре горел свет. Больше ничего видно не было.

Сердце его учащенно забилось, живот дернулся от страха. Годы спустя, вспоминая случившееся, он признавался себе, что совершил ужасную глупость, безумно поделившись своими догадками с Митико. А она поняла его буквально. Теперь ему стало понятно, что она восприняла его слова как приказание отправиться в фуро.

Потом он говорил: «Я не просил ее об этом», но ему самому становилось стыдно. Конечно же, просил! Он в чисто японских традициях рассказал ей о сложном положении, о том, какие выгоды сулит успех его замысла, и о том, что сам он пойти в японскую баню не может.

То есть Филипп намеренно подверг Митико опасности. Ему нужно было заставить ее действовать, потому что она могла проникнуть в фуро, а он — нет. И в результате Филипп подтолкнул ее к зыбкой кромке острова, не подумав, какая грозная опасность маячит там, внизу.

Но осознание этого придет позднее. А пока Филипп знал лишь одно: ему нужно проникнуть на стадион. Ведь там Митико и Портер.

Внутри воняло соломой и потом. Дух был затхлый, словно соревнования проходили тут давным-давно. Виднелись и другие признаки запустения. Когда человек попадает в пустое помещение, у него возникает своеобразное чувство. Оно похоже на странное и трудно уловимое ощущение, которое испытываешь, когда звонишь и, слыша длинные гудки на другом конце провода, понимаешь, что никого нет дома.