Эрик Ластбадер - Зеро

— Но если даже и так, — сказал Майкл, — откуда ты знаешь, где может прятаться Удэ?

— Ну, это несложно вычислить. Теперь, после смерти Итимады, вся мафиозная семья в растерянности. Толстяк не пожелал назначить себе преемника. Он верил в катамити — метод, который когда-то в старину использовали главы семейства якудзы, отсеивая слабаков. Он позволял своим подчиненным бороться за положение. «Пусть победит самый достойный», — любил говорить толстяк. А затем — в переносном смысле, конечно, — выбивал почву из-под ног тех, кто оставался в живых.

Они уже выехали из долины Яо и мчались на восток, в сторону Вайлулы.

— Но есть один человек по имени Омэ, — продолжала Элиан. — Он заправляет в центральной части острова. Я имею в виду, аэропорт и его окрестности. Его люди контролировали эту территорию — весь импорт и экспорт. Они работали на Итимаду. Логично предположить, что Удэ поехал к Омэ. Особенно если он был в контакте с массами. Омэ работает на Масаси.

Они миновали убогие кварталы и выехали на дорогу, по которой мчались в самый первый день своего знакомства. Элиан затормозила: она что-то искала. Потом, очевидно, нашла, потому что зарулила на обочину и остановилась.

— Вон там, — указала она рукой. — Посмотри в бинокль. Майкл увидел асфальтированную дорогу, серпантином спускавшуюся по горам. Если ехать по ней на север, доберешься до Кахакулоа. Он увидел здания, ослепительно белевшие в холодном голубоватом воздухе, и древнее кладбище, мимо которого они с Элиан проезжали, когда, впервые встретившись, возвращались из Кахакулоа.

Майкл увидел деревья, потом, наведя бинокль выше, разглядел дом, построенный на склоне горы. Бинокль был очень мощный, и казалось, что дом всего в дюжине ярдов от Майкла. Возле дома остановилась машина. Вокруг было пусто, а что происходило внутри — неизвестно.

Майкл только собрался было вылезти из машины, чтобы получше рассмотреть дом, как вдруг парадная дверь распахнулась. Из дома вышли двое боевиков якудзы. Они приблизились к машине и начали возиться с ней, осматривая и изнутри, и снаружи. Майкл постоянно держал их в поле зрения.

Через несколько минут один из боевиков вернулся в дом. А потом появился в сопровождении незнакомого мужчины. Боевик тащил какое-то барахло, которое запихнул в багажник автомобиля. Майкл увидел, что его спутник — японец и что на правой щеке у него длинный шрам. Он описал его внешность Лилиан. Она сказала:

— Это Омэ. А Удэ не видно?

— Нет, — покачал головой Майкл. Но потом воскликнул: — Погоди-ка! Там, на пороге, кто-то стоит.

Мгновение спустя из дома вышел мужчина. Он тащил за собой какую-то женщину, связанную по рукам и ногам. Мужчина наклонился, чтобы развязать женщине ноги, и, делая это, повернулся к Майклу. Тот увидел его лицо.

— Это Удэ? — спросила Элиан.

— Да, — кивнул Майкл. Его пальцы судорожно стиснули бинокль. — Он кого-то тащит. Похоже, женщину.

— Женщину? — переспросила Элиан. — Но этого не может быть. Он приехал сюда один.

— Ну, а теперь он не один, — ответил Майкл. — Что ж, нам будет даже легче. Ему придется думать не только о себе, когда мы...

Майкл приглушенно вскрикнул, увидев, как Удэ откидывает со лба женщины волосы. Лицо его исказилось.

— Это Одри, — хрипло прошептал Майкл. — Мерзавец тащит мою сестру!

Элиан, не произнося ни слова, отобрала у него бинокль и поднесла к глазам. Одри тем временем присела на корточки и помочилась на обочину. Голова ее безвольно моталась. Как только она закончила свои дела, Удэ опять связал ей ноги. Затем перекинул через плечо и запихнул в багажник автомобиля. А сам сел в салон.

— Боже мой! — ахнула Элиан.

— В чем дело? — спросил Майкл. — Ради всего святого, Элиан, объясни мне, что происходит.

Элиан ничего не ответила. Она смотрела на Одри. Лицо ее побелело. Майкл стащил Элиан с водительского сиденья и уселся за руль вместо нее. Не успела она как следует расположиться на пассажирском сиденье, как он помчался вслед за машиной, которая стремительно неслась вперед.

— Я хочу знать, что случилось, — сказал на ходу Майкл. — Элиан, в чем дело?

— Я ничего не понимаю, — откликнулась она. Это восклицание у нее вырвалось непроизвольно. Затем лицо ее омрачилось. — Все вдруг распалось на куски.

— О чем ты?

— Майкл, это ведь я похитила твою сестру.

— Что?

— Я сделала это, чтобы защитить ее. Масаси уже пытался до нее добраться. Я не хотела, чтобы он предпринял еще одну попытку.

— Но зачем? Мой отец умер, Одри больше не может служить рычагом воздействия.