Эрик Ластбадер - Зеро

Она выпрямилась и направила его в свое лоно. На мгновение, на одно долгое, восхитительное мгновение Элиан застыла, держась рукой за Майкла. Они лишь касались друг друга — и все. Но пока им и этого было достаточно, даже более чем достаточно. Это был волнующий миг полного счастья, ибо их переполняла радость предвкушения при мысли о том, что вот-вот произойдет.

Элиан не смогла больше сдерживаться и припала к Майклу, она стонала и, задыхаясь, уронила голову на его покрытую испариной грудь.

Слившийся с ней воедино Майкл наслаждался трепетом ее лона. Ему даже не нужно было двигаться, все происходило и так. Запах Элиан облаком окутывал его, смешиваясь с удивительным ароматом венков из листьев ти, надетых на их шеи. Майклу казалось, что он завис вне времени и пространства...

Он чувствовал, что все ее тело трепещет, и ему казалось, будто он проникает в него не в одном, а в бесчисленном множестве мест. Майкл понял, что сейчас наступит сладостный миг, попытался сдержаться, продлить наслаждение, но вырвавшееся на свободу желание уже не подчинялось его воле.

Майкл вскрикнул, содрогаясь, и услышал, что там, куда не доходят тени, отбрасываемые скалой, раздаются какие-то шорохи. Блеснул свет и послышались приглушенные звуки первобытных мелодий: то ли барабанная дробь, то ли какие-то напевы, а может, и то, и другое... Майкл повернул голову, пытаясь понять, что случилось, но Элиан выпрямилась и прижалась грудью к его губам. Страсть опять захлестнула Майкла с головой, и финал оказался столь же прекрасным и волнующим, как начало.

Дзёдзи Таки зашел в комнату Кодзо.

Тот оторвался от телевизора с двадцатишестидюймовым экраном, на котором маячило загримированное лицо Марлона Брандо, игравшего крестного отца. Челюсть, намазанная сероватым гримом, выдавалась вперед, и актер казался лет на двадцать старше, чем был на самом деле.

— Что бы сталось с Майклом Корлеоне, если бы его не охранял дух отца? — воскликнул Кодзо.

Он смотрел, как дон Корлеоне играет с внуком в залитом солнцем саду и сует ему в рот апельсиновую корочку. Гоняясь за малышом, который вскрикивал, шутливо изображая ужас и восторг, дедушка тихонько посапывал носом.

— Вот сейчас это случится, оябун, — сказал Кодзо. — Посмотрите, пожалуйста.

Внезапно дон Корлеоне споткнулся и, захрипев, упал. Мальчик, не понимая, что произошло, продолжал играть в игру, затеянную дедом.

— Бедняжка, — со слезами на глазах произнес Кодзо. — Откуда ему знать, что его дедушка только что скончался?

— Кодзо! — мягко окликнул его Дзёдзи. Кодзо нажал на кнопку пульта дистанционного управления. Посмотрев на Дзёдзи, он сказал:

— Пойду принесу катану.

— Нет, — покачал головой Дзёдзи. — Мечом тут не обойдешься.

Кодзо кивнул. Он подошел к шкафу и открыл его. Надел черный нейлоновый плащ до пят и повернулся к Дзёдзи.

— Ну, а как вам это? — спросил он. В его правой руке вдруг оказался пистолет. — Этого хватит?

— Вполне, — откликнулся Дзёдзи.

Улицы, как всегда, были запружены машинами. Казалось, если они в один прекрасный день опустеют, для города это будет смерти подобно. Жарко было, как в печке.

— Куда мы едем? — поинтересовался Кодзо.

— На пирс Такасиба.

Поминутно останавливаясь, что ужасно нервировало, они проехали два квартала, а затем Кодзо свернул в переулок, обогнул угол и помчался вперед.

— Зачем мы туда едем? — спросил Кодзо.

— Затем, что у меня были веские основания отвлечь тебя от истории дона Корлеоне, — ответил Дзёдзи.

Они проехали по самому центру города. Солнечный свет отражался от кузовов множества машин, которые медленно ползли по улицам, и в окнах зданий плясали солнечные зайчики. Дзёдзи и Кодзо направлялись на север в сторону Тийода-ку и императорского дворца. Доехав до Синбаси, Кодзо повернул на юг и двинулся по дороге, которая шла параллельно берегу, в сторону токийского порта. Они миновали товарную станцию? Гул машин заглушали гудки барж, доносившиеся с пристани.

— У вашего брата Масаси было свое заведение на Такасибе, да? — спросил Кодзо.

— Совершенно верно, — Дзёдзи смотрел прямо перед собой, на солнечные зайчики, плясавшие на капоте автомобиля.

— Вы должны стать оябуном, — сказал Кодзо. — Это ваше право...

Дзёдзи ничего не ответил.

— И, может быть, — продолжал Кодзо, — после того, что произойдет завтра, вы им станете.

Они уже были на Хаматеуто. Кодзо повернул влево, в переулок. Они очутились в «веселом квартале», прилегавшем к причалам.