Эрик Ластбадер - Шань

— Ты что, собираешься сесть мне на хвост? — На его лице заиграла едва заметная улыбка. — Ты сам знаешь, что этого делать не стоит.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

— Послушай, в этом номере скоро поднимется вонь, как в рыбной лавке, — сказал наконец Кубинец.

— Мартин, ты не хочешь сказать мне, кому ты звонил с пристани?

— Я уже говорил тебе.

— Ах, да. Как же, как же.

— О, черт возьми. — Гато де Роза приблизился к Тони. — Он велел мне не спускать с тебя глаз. От него-то я и узнал, куда ты направляешься. Мне кажется, он не доверяет тебе.

— Кто это “он”? — осведомился Симбал, заранее зная, каков будет ответ.

— Макс, конечно. Кто же еще?

Макс Треноди. Опять он, — пронеслось в голове у Симбала. — Вначале он использовал Монику, а теперь — Кубинца. Однако Гато де Роза являлся сотрудником АНОГ, в то время как Треноди возглавлял УБРН. Что, черт возьми, он задумал?

— Передай Максу, что если он хочет следить за мной, то вполне может заняться этим сам. Я знаю, куда держит путь Беннетт, и сам направляюсь именно туда, — с каждым словом он подходил все ближе и ближе к Кубинцу.

— Тогда я составлю тебе компанию.

— Попробуй, — предложил Симбал. Стремительным движением он запустил руку под пиджак Гато де Розы и вытащил оттуда маленький пистолет 22-го калибра. — Дамская игрушка, — заметил он. — Однако ты не хуже моего знаешь, сколько бед она может наделать на таком расстоянии.

— Эй, эй, приятель. Ты, часом, не спятил?

— Я ничего не имею против тебя, Мартин. — Симбал взял его на прицел. — Залезай на софу.

— Ради бога, только не горячись, а?

— Делай, как я сказал, — прорычал Симбал. Он связал Кубинцу руки за спиной поясом от шелкового халата Йи.

— Я не возражаю, если тебе захочется размять ноги, — сказал Тони. — Полиция прибудет сюда, прежде чем тебе удастся освободиться. К тому времени я уже буду далеко.

— Далеко? Куда ты собрался? — Глаза Кубинца приобрели кофейный оттенок. Симбал вынул обойму из пистолета и бросил и то и другое к ногам Гато де Розы.

— Когда Макс прибудет сюда, — промолвил он, — скажи ему, что я отправился в Шань.

Ци Линь спала.

— Вы видите, какое чудо представляет человеческий мозг. — Хуайшань Хан с такой жадностью пожирал глазами распростертое перед ним тело девушки, что Чень Чжу содрогнулся внутри от отвращения. — О, это необычайно сложная машина. — В резком свете электрической лампочки, не прикрытой абажуром, телосложение Хуайшань Хана казалось еще более уродливым, чем было на самом деле, что делало его похожим на злобного паяца. — Полковник Ху хорошо знал и ценил этот факт.

— Полковник Ху мертв, — проворчал Чень Чжу. Хуайшань Хан улыбнулся, и Чень Чжу вновь ощутил легкую дрожь, пробежавшую по его телу. Такая улыбка могла принадлежать только основательно повредившемуся рассудком человеку.

— Вы всегда остаетесь прагматиком, мой друг, не так ли? — Хан кивнул. — Однако я понял ваш намек. — Он осторожно провел рукой по ясному, чистому челу Ци Линь. — Да, она прикончила полковника Ху и сбежала из его лагеря, который, должен заметить, представляет собой хорошо укрепленный военный объект.

— У меня такое впечатление, — заметил Чень Чжу, — что все усилия, затраченные на нее полковником, были напрасными. Его методы оказались бессильными против нее.

— Неужели? — Хуайшань Хан снова улыбнулся той же самой улыбкой. — Война в Камбодже наложила неизгладимый отпечаток на душу полковника Ху. Нет сомнений, он был истинным мастером своего дела. Однако он каждую ночь напивался мертвецки пьяным. Среди его подчиненных начался недовольный ропот. Его власть над ними пошатнулась. Вы сами знаете, что это означало. Люди в его отряд подбирались с расчетом на бездумное и беспрекословное выполнение любых приказов. Это имело исключительно важное значение, тем более, если им предстояло совершить налет на Камсанг, разоружить военную охрану объекта, взять под стражу всех, включая работающих там членов секретных служб, и забрать то, что нам нужно.

Хуайшань Хан вздохнул.

— Короче говоря, друг мой, полковник Ху превратился для нас из помощника в помеху. — Он снова погладил лоб Ци Линь. — Однако моя драгоценная лизи, моя ягодка, сделала так, как я просил. Неужели вы думаете, что она лишь по воле судьбы наткнулась на воинов генерала Куо? О нет. Убив Ху и явившись сюда, она выполняла программу, заложенную в нее.

— Каким образом? — На лице Чень Чжу было написано сомнение.