Эрик Ластбадер - Шань

Ну вот и все, — промолвил он через некоторое время. Он сделал примочку из целебных трав и наложил сверху повязку. Затем отошел к газовой плите и стал греть воду.

Ци Линь следила, как он откупоривает одну за другой бутылочки, пузырьки, банки, подливая из них поочередно в кастрюлю с горячей водой. Из одного ящика он вытащил какой-то твердый материал, отрезал кусочек, который затем истолок в ступке. Получившийся порошок также был высыпан в кастрюлю. Все это время доктор мурлыкал себе под нос какую-то мелодию без слов.

После того как Ци Линь выпила по его настоянию целую кружку мерзко пахнувшего снадобья, он направился к небольшому убогому столу. Вооружась чернильницей и пером, достал откуда-то листок бумаги, очень похожий на официальный бланк, и произнес:

— Теперь, милая, ты должна сказать мне свое имя, адрес и место работы.

Ответить на первые два вопроса не составляло труда, но зато с третьим дело обстояло гораздо хуже. Ци Линь знала, что он потребует предъявить документы, а их у нее, разумеется, не было. Она хорошо знала, что для свободного передвижения по коммунистическому Китаю они совершенно необходимы, и твердо решила раздобыть их во что бы то ни стало. Именно это, помимо сломанной ключицы, естественно, заставило ее явиться сюда в столь поздний час.

— Подземные ходы, — сказала она, поднимаясь с кушетки, на которой врач обследовал ее.

— Прошу прощения?

— Я говорю о знаменитом подземном лабиринте, про который вы рассказывали. — Она осторожно приблизилась к столу, не сводя глаз с доктора. — Об этом чуде изобретательности. Я бы хотела взглянуть на него. Вы проводите меня?

— Когда? Сейчас?

— Ну, конечно, сейчас. — Она добавила энтузиазма в голос. — Самое подходящее время, ведь верно? Именно в такие часы наши предки спускались в туннели и отправлялись следить за японцами, разве нет?

— Ну... да, но...

— Ведь какой прок смотреть на них при свете дня, — она улыбнулась. — Кроме того, мне надо, чтобы что-то отвлекло меня от боли в плече.

Помедлив, он кивнул и растерянно пробормотал:

— Хорошо, я согласен.

Ци Линь удалось нащупать и нажать верные кнопки. Полковник Ху обрадовался бы, узнав, сколь значительная часть его самого продолжает жить в его бывшей подопечной.

Доктор пошел вперед, указывая путь. Добравшись до нижней ступеньки лестницы, упиравшейся в гладкую стену, он зажег захваченный из дому факел. Отыскав какую-то неровность на поверхности камня, он надавил, и перед ними открылся вход в лабиринт.

Оглядываясь вокруг в неровном свете факела, Ци Линь сказала:

— Я хочу, чтобы вы показали мне дорогу в Пекин. Врач замер на месте. Его старые слезящиеся глаза уставились на нее.

— В столице тебе понадобятся документы, — промолвил он наконец.

— Тогда вы снабдите меня ими.

Он пожал плечами.

— Я не умею их подделывать.

Она улыбнулась.

— Я видела у вас на столе фотографию. И туфли в углу комнаты. — Ее взгляд стал жестким. — У вас есть дочь.

Он держал факел высоко, и от этого огромные тени прыгали по влажным стенам.

— Кто ты? — осведомился он внезапно осипшим голосом.

— Я китаянка, — ответила она. — И я не китаянка. Он уловил вызывающие нотки в ее голосе.

— Ты не местная?

—Нет.

— Значит, ты родилась не в Китае.

Она молча изучала его лицо.

— На Тайване?

Она засмеялась.

— Не бойтесь, я не враг. Я не связана с Гоминьданом.

— Но ты убила бы меня не задумываясь.

— Вы не захотели бы жить, как живу я, — отозвалась она.

— “Небо не может не быть высоким, земля не может не быть широкой. Солнце и луна не могут не ходить по кругу, и точно так же все живые существа не могут не жить и не расти”, — процитировал он Лао-Цзы.

— Значит, вы дадите мне документы вашей дочери?

— Бессмысленно спорить. — Врач, прищурив продолговатые глаза, смотрел на нее. — Я вижу, что тебе еще предстоит усвоить этот урок. — Он кивнул. — Ты старше меня, хотя и выглядишь моложе. Я уступаю твоим желаниям.

Они вернулись в дом, где врач вручил ей все документы, которые могли ей потребоваться. Когда они опять спустились в туннель, он подвел ее к западной границе лабиринта.

— Вот, — сказал он, указывая на шаткую деревянную лестницу. — Через заросли пихт ты выйдешь на дорогу. По ней ездит много машин. Оттуда ты сумеешь без труда добраться, куда тебе нужно.

— Я по-прежнему могу убить тебя, — заметила Ци Линь.

—Да.

— Ты видел меня. Ты знаешь, куда я держу путь.

— Я также видел и лису за окнами дома, — возразил он. — И я знаю, куда дует ветер. Другие изо всех сил делают то, что я уже знаю, но терпят неудачу.