Эрик Ластбадер - Шань

— Русские поддерживали Северный Вьетнам. Американцы, сменив французов, по примеру последних соблазняли сладкозвучными посулами принца Сианука.

— Китай выбрал наиболее простое, с моей точки зрения, решение. Он принял сторону восставших красных кхмеров. Их варварство и жестокость в сложившихся тогда обстоятельствах были вполне оправданны, вы не находите? Они были вынуждены каленым железом выжигать все остатки политического и морального растления, составлявшего прошлое целого народа. После чего им предстояло соорудить на пепелище новый режим, новое государство, новое общество.

Хуайшань Хан пристально всматривался в лицо собеседника.

— Расскажите мне, Чжинь тон ши, какой была Камбоджа в то время? — попросил он.

Чжинь Канши резким движением отодвинул от себя пустую тарелку. От целой рыбины на ней не осталось ничего, даже костей.

— Вам приходилось бывать в аду? — осведомился он. Впервые за все время своего знакомства с Хуайшань Ханом он увидел такое выражение. Выражение, запечатлевшее нечто совсем иное, чем внутренняя боль и всепоглощающая жажда чести, к которой, несмотря на постоянные заявления Хана о его озабоченности будущим Китая, казалось, сводился для него смысл жизни.

— Ад, — сказал старик, — это место, в котором я провел последние тридцать восемь лет.

— Уехал? Куда? — спросила Блисс.

— В Японию.

— Куда? В какое место?

— Об этом знает только он, боу-сек, — ласково промолвил Цунь. — Не нам спрашивать о том, куда и зачем держит путь великий Чжуань.

Блисс уловила в его тоне какие-то настораживающие нотки, но была слишком расстроена и сбита с толку, чтобы обратить на них более пристальное внимание.

— Почему его нет? — вновь удрученно воскликнула она.

Блисс только что приехала из больницы, где ее мозг подвергли всем тестам и анализам, какие только существовали в медицинской науке. Так и не обнаружив ничего, что позволило бы вынести окончательное заключение, врачи предложили Блисс пробыть в больнице еще несколько дней: им очень хотелось продолжить обследование, но она отказалась.

— Что у меня не так? — спросила она их.

— Мы не знаем, — последовал ответ. У нее перед носом очутились белью полосы бумаги, исчерченные волнистыми линиями. — Мы предлагаем вам остаться у нас еще на некоторое время.

—Зачем?

— Чтобы мы смогли разобраться.

— В чем разобраться?

— В том, почему все наши тесты дают отрицательный результат.

— Значит, что-то все-таки не так?

— Нам ничего не удалось обнаружить. Пока.

— А ЭКГ? — Всякий раз разговор возвращался к энцефалограмме, не дававшей им покоя.

— На ней ясно выражены пики, один или два из которых имеют некоторое расхождение с нормой.

— Стало быть, по вашему мнению, какая-то проблема все же есть?

— Нам пока об этом ничего не известно. Пока. Если бы вы согласились остаться еще на...

Блисс уехала оттуда, порядком устав от загадочных ответов врачей. Эти люди походили на древнегреческих оракулов: они не говорили пациентам ничего определенного, оставляя их наедине со своими страхами.

Три бригады рабочих трудились в поте лица, ремонтируя судно ее отца. Сам Цунь Три Клятвы, выбрав из своей обширной флотилии другую джонку, поставил ее на якорь возле первой и разместился там вместе с семьей. Туда он и отвез Блисс, забрав ее из больницы.

Он ни словом не обмолвился о Джейке и его отъезде в Японию до тех пор, пока они не взошли на борт. Блисс неоднократно пыталась расспрашивать его о своем возлюбленном еще в больнице, но ему всякий раз удавалось уходить от ответа. У нее хватало поводов для тревог, так что незачем было добавлять новые.

— Так куда же в Японии он отправился? — повторила она свой вопрос.

— Этого я не знаю, боу-сек. — Он пожал плечами. — Скорее всего в Токио. Там, кажется, живет его друг из якудзы?

— Микио Комото? Да.

— Якудза имеет непосредственное отношение к убийству Цзяна. Джейк поехал в Японию, чтобы самому на месте разобраться во всем.

Только теперь Блисс почувствовала, в каком необычно напряженном состоянии пребывает ее отец. Так и должно быть, — подумала она. — Ведь Ши Чжилинь был для него всем.

С того самого момента, когда Блисс пришла в сознание, она изо всех сил старалась не думать о Чжуане. Впрочем, в больнице она большую часть времени спала, Напичканная до бесчувствия снотворным. Случалось, у нее бывали видения, полные света и чудесных ощущений. Ей снилось, будто она плывет или летит. Ей снились облака, такие близкие и реальные, что ей хотелось дотронуться до них рукой. Иногда она видела во сне гигантские сферы, такие огромные, что в ее воображении могла бы поместиться только небольшая часть любой из них. Эти сферы величественно вращались в необъятном пространстве мрака, расцвеченного яркими блестками.