Эрик Ластбадер - Белый ниндзя

— Господи Боже мой! — охнул Николас, и Томи подняла на него глаза.

— Вы его знаете, мистер Линнер?

Николас кивнул.

— Это д-р Ханами, хирург, который прооперировал меня. — Взглянув вверх, он увидел черное отверстие, как открытый рот, в том месте, где было окно приемного кабинета д-ра Ханами.

Томи и Николас протолкнулись ко входу сквозь возбужденную, жестикулирующую толпу. Внутри здания Томи показала свое удостоверение швейцару в форме, объяснила ему, что произошло, и велела вызвать полицию. Затем они поднялись вверх на лифте.

— По правилам, — сказала Томи, — вам нельзя сопровождать меня. Мы не можем знать, что там стряслось.

Николас ничего не ответил, только посмотрел на нее.

— Он мог сам выпрыгнуть, — продолжала Томи, — и его могли выбросить из окна.

— Но зачем кому-то понадобилось убивать хирурга? — недоумевал Николас.

— Свели счеты за врачебную ошибку? — пожала плечами Томи. — Для террористов он вряд ли представляет интерес.

Николас все смотрел на нее.

— Не имею ни малейшего понятия. Это вы в таких делах спец.

— Пожалуй, я все же разрешу вам войти вместе со мной, — продолжала Томи прерванную мысль, — поскольку я приставлена вас охранять. По-видимому, здесь совершенно преступление, и надо взглянуть, на место происшествия. Так что можете войти вместе со мной.

— А что, вы могли бы меня не впустить?

— Да, — ответила Томи. — Могла бы не впустить.

— Интересно, как? — Николас сдвинул брови. Он был не в том настроении, чтобы выслушивать пустые угрозы от незнакомок, даже таких симпатичных.

Двери открылись, и они быстро пересекли холл, направляясь к офису д-ра Ханами, а затем ворвались в приемную, где бледная регистраторша держала в объятиях какую-то горбатую женщину, очевидно пациентку, которая в истерике рыдала.

— Я вызвала полицию, — сказала регистраторша, ни к кому специально не обращаясь, а затем кивнула головой, когда Томи показала свое удостоверение. Она указала на закрытую дверь направо от нее. — Это там. Кабинет д-ра Ханами.

— Кто был последним пациентом д-ра Ханами? — спросила Томи.

— Он, — ответила регистраторша, указывая на Николаса.

— Кто-нибудь заходил к нему после того, как Линнер-сан вышел?

— Не знаю, — ответила регистраторша. — Доктор попросил никого не назначать на этот час. Он хотел, чтобы этот час был свободным.

— Так все-таки видели ли вы, чтобы кто-либо входил в кабинет после того, как Линнер-сан вышел?

— Нет, не видела.

— Оставайтесь здесь, — приказала Томи Николасу.

— Черта с два, — ответил он, но, увидев в руках Томи пистолет, сделал шаг назад.

Томи повернула ручку, и распахнула дверь. В комнате гулял ветер. Дребезжали металлические жалюзи, сорванные с одного из гвоздей, на которых держались. Слева от окна был заваленный бумагами стол д-ра Ханами, его кресло с высокой спинкой, стоящее так, что можно было подумать, что именно с него доктор сиганул в окно. Другой стул был приставлен к подоконнику. Очевидно, им он воспользовался, чтобы разбить окно.

— Одно можно сказать наверняка, — заметил Николас, — это был несчастный случай.

Томи пересекла кабинет, направилась к двери на его противоположной стороне.

— А здесь, у нас что?

Держа пистолет наготове, она рывком распахнула дверь.

— Эта дверь ведет прямо в коридор, — сказала она, выглядывая наружу. — Если д-ра Ханами убили, то именно через нее убийца проник сюда и вышел, незамеченный регистраторшей.

Теми закрыла дверь, и подошла к разбитому окну, ища либо следы крови, либо записки, которые могли бы подсказать, добровольно ли расстался с жизнью доктор, или же его убили. Она выглянула из окна на город, покрытый туманной дымкой. — Боже, а вниз-то, лететь и лететь.

— Сержант!

Томи вздрогнула, услышав голос Николаса. Хотя голос и не был слишком громким, но что-то в нем заставило ее насторожиться. Она посмотрела в направлении его взгляда. С ее места можно было видеть кресло д-ра Ханами сбоку. На его подлокотнике покоилась чья-то рука.

Теми быстро приблизилась к креслу и, развернув его, увидела, что в нем сидит маленький круглый человечек средних лет в сером костюме в мелкую полоску. Его длинные, взлохмаченные волосы торчали на голове, будто через тело прошел мощный электрические разряд. На лбу его красовались старомодные очки в стальной оправе. Человечек, казалось, был глубоко погружен в свои мысли, но на самом деле был мертв.

Томи не могла удержать непроизвольного возгласа, когда ее взгляд упал на окровавленную, почерневшую пустую глазницу трупа.