Эрик Ластбадер: Ниндзя

В некоторых случаях мне довелось встречаться с людьми, занимающими должности, упомянутые в романе, и я заявляю, что все эти люди оказали мне огромную помощь; в то же время они не имеют ничего общего с героями книги.

Я выражаю признательность:

д-ру Гите Натараджан, помощнику патологоанатома из Нью-Йорка;

лейтенанту Джиму Дойду, начальнику полиции в Уэст-Хэмптон-Бич;

и особенно д-ру Майклу Бейдену, бывшему главному патологоанатому Нью-Йорка,

а также многим людям, помогавшим мне переводами, моему отцу, в частности, который вычитал рукопись.

Особую признательность я выражаю Рут и Артуру, благодаря которым я смог отдохнуть и востановить силы в райском уголке, а так же маме за ее мужество.

Эрик ван Ластбадер.

В темноте прячется смерть.

Это первое, чему его научили, и он никогда об этом не забывал. Он умел оставаться незамеченным и при свете дня. Но лучшим его другом была ночь.

Пронзительный звук сигнального устройства заглушил все остальные ночные звуки: треньканье цикад, раскаты прибоя, бьющегося где-то внизу о черные скалы, сердитый крик всполошившейся вороны над верхушками деревьев.

... Вдруг листья древних развесистых платанов облил свет зажегшихся в доме огней, но он был уже далеко от машины, надежно защищенный тенью ограды. Это не диктовалось необходимостью, ведь он был одет во все черное: мягкие ботинки, холщовые брюки, рубаха с длинными рукавами, тростниковый жилет, перчатки и капюшон, закрывающий все лицо, не считая узкой прорези для глаз. Чтобы исключить случайные блики, он смазал капюшон ламповой сажей, смешанной с мельчайшей угольной пылью. Изнурительная подготовка оставила в нем слишком глубокий след, и он не мог пренебречь даже самыми незначительными мерами предосторожности.

Над крыльцом вспыхнула лампа, и тотчас к ней устремились стаи насекомых. Звук сигнализации был слишком громким, чтобы расслышать как открылась дверь, но он мысленно отсчитывал секунды...

В дверном проеме показался хозяин дома. Он был в джинсах и бедой майке; расстегнутая ширинка говорила о том, что мужчина одевался в спешке. В правой руке он держал фонарь.

С высоты крыльца Барри Бром посветил узким лучом фонаря вокруг своей машины. Свет, отраженный от полированного хрома, рассеял темноту. Щурясь, Барри отвел луч в сторону. Ему совсем не хотелось возиться с машиной среди ночи.

Не прошло и получаса, как Энди укатил после очередной шумной ссоры в город. Что ж, так ему и надо — сам виноват. Впрочем, Энди не переделаешь — такой характер.

“Ей-богу, — сердито пробормотал Барри. — Почему только я его терплю!” И укоризненно покачал головой: “Сам знаешь, почему. Ладно”.

Барри Бром спустился по каменным ступеням, предусмотрительно перешагнув через первую — она была треснута; Энди обещал поправить ее на этой неделе, как и многое другое в доме.

Барри побрел по мокрой траве к большой черной машине. Влажный ночной ветер шевелил листву молодого клена, впереди смутно виднелись контуры ограды. “На кой черт мне нужен этот «мерседес»? — с раздражением подумал Барри. — Все из-за Энди, ему подавай только самое лучшее”... Он посмотрел в сторону дороги, словно мог там увидеть Энди на его черном “ауди”: вот сейчас он покажется из-за поворота, и свет фар зальет двор. Барри резко отвернулся. “Не сегодня. Энди никогда, поругавшись, не отходит так быстро”.

Он направил луч фонаря поверх ограды, потом вдоль гравийной дорожки — на капот “мерседеса”.

“Проклятая жара! Вечно сигнализация ошибочно срабатывает. Этой ночью я не хочу оставаться в доме один, — пробормотал себе Барри. — Но надо было думать об этом прежде, чем называть Энди дерьмом”.

Он огляделся, освободил защелку, поднял капот “мерседеса” и направил свет фонаря внутрь, всматриваясь в двигатель.

Удовлетворенный осмотром, Барри Бром захлопнул капот и обошел автомобиль, одну за другой проверяя дверцы. В поисках следов взлома он осветил все стыки; ничего не обнаружив, вставил небольшой ключик в отверстие на крыле “мерседеса” и повернул его. Опять стали слышны цикады и шум прибоя, без устали накатывавшего на медленно отступающий берег.

Барри уже повернул к дому, когда со стороны небольшого утеса, примыкавшего к его участку, донесся какой-то звук. Это походило на топот босых ног. Барри повернулся и посветил туда, но никого не увидел.