Эрик Ластбадер - Белый ниндзя

Брэндинг промолчал.

Шизей опустила глаза.

— Не знаю, — призналась она тихим голосом, которого он никогда от нее не слышал.

— Ну, — сказал Брэндинг, — это уже кое-что.

В это утро Кузунда Икуза не имел времени на обмен любезностями. Он подошел прямо к Мадзуто Иши и сунул ему толстый пакет: — Вот ваши деньги. — В этом жесте выразилось все его презрение к маленькому человечку.

Иши открыл пакет. Они были одни в Восточном саду императорского дворца. Все в порядке.

— Спасибо вам, Икуза-сан. Спасибо. — Он не переставал кланяться, как болванчик.

— Забудем об этом, — рявкнул Икуза, — что есть у вас для меня? — С нервишками явно хуже, чем вчера. Но вчера тот тип, что шпионил за мной, был на дне Сумиды. Что, во имя Будды, заставило его подняться на поверхность? Не то чтобы Икуза боялся, что от него потянется ниточка и к его персоне, но Икуза верил в приметы, а эта была явно плохая.

— Вы были правы, — ответил Иши, убирая пакет в карман. — Нанги-сан планирует перейти в наступление. — Они двинулись по дорожке сада, начав свое круговое движение. Утро было просто чудесное, солнце уже высушило остатки ночной росы. — И для этой цели призывает под свои знамена всех своих дружков из Министерства внешней торговли и промышленности.

— Я это знал! — с удовлетворением заметил Икуза. С одной стороны, его удручало, что после стольких лет на положении свободного самурая Нанги все еще сохранил тесные связи с родным министерством. С другой стороны, он был рад, что министерство раскрыло наконец карты. Если быть до конца честным, эта война давно назревала. Икуза давно чувствовал зависть со стороны министерских чиновников, зависть к растущему авторитету «Нами». Особенно теперь, после смерти старого императора, когда его преемник дает карт-бланш на все политические решения «Нами». Это особенно действует на нервы МВТП, которое несколько десятилетий заправляло, как хотело, экономической политикой страны, пропихивая свою стратегию в горло промышленного сектора.

Пожалуй, пришла пора положить конец этому соперничеству. В конце концов, у правительственного штурвала не могут стоять сразу два капитана.

«Ну что ж, — подумал Икуза, — раз Нанги ввязывается в бой, он его получит. Но победа будет за мной, потому что вся стратегическая инициатива у меня».

— Так что же за операцию замыслил Нанги? — спросил Икуза.

— Я думаю, финансовую, — ответил Иши, едва поспевая за широко шагающим гигантом. — Судя по тому, какие люди присутствовали на совещании, — здесь он назвал имена самых крупных чиновников МВТП, — можно сделать вывод о направлении их главного удара. Все они связаны с центральными банками. Он хочет переложить финансовые затруднения концерна на их плечи.

— А взамен? — спросил Икуза.

— Замечательные условия, ей-богу. Ему не придется закладывать ни одного из подразделений «Сато». — Иши глубоко вздохнул: — Взамен он предложил им вашу голову.

Ключ. Но ключ к чему? Этого Нанги не знал.

— Первым делом надо тщательно обыскать квартиру Барахольщика, — сказала Томи, предлагая обычную в таких случаях методику.

— Мы только зря время потеряем, — возразил Нанги, подбрасывая ключ на руке. — Барахольщик никогда не держал у себя дома ничего важного. Это был один из его законов, которого он всегда придерживался.

— И все-таки, — настаивала Томи, — было бы неразумно без проверки отбросить предположение, что он может к чему-нибудь подойти в доме.

Три часа спустя они удостоверились, что он действительно ни к чему не подходит.

— Фу! Ну и свинарник! — изрекла Томи, оглядывая комнату. Когда они вышли, она прибавила: — Никаких следов тайника или сейфа.

— У Барахольщика сейфа и быть не могло, — заверил ее Нанги. — Ему бы и в голову не пришло завести его, занимаясь таким бизнесом.

— А что это за бизнес?

Нанги улыбнулся:

— Он был большим специалистом по сбору информации. Лучшим из тех, с кем мне когда-либо приходилось иметь дело.

— Хорошо. Ключ не подошел ни к чему в доме. И он не похож на ключ от сейфа. Логично. Учитывая характер его работы, можно предположить, что его тайник находится в месте, доступ к которому открыт круглые сутки. — Томи покачала головой. — Значит, придется обшарить все камеры хранения на всех вокзалах города?

— Нет, — ответил Нанги. — На ключе нет номера. Значит, им ничего не откроешь в общественной камере хранения.

— Так что же он открывает?

Нанги задумался. Что-то сказанное Томи застряло в его мозгу. Но что? Затем он вспомнил ее точные слова, и они навели его на мысль.