Эрик Ластбадер - Возвращение в темноте

— А Карлито?

— Он был именно таким, каким я его и представил во время нашей первой встречи — волевой, азартный игрок с большой буквы. Но и он оказался слишком, как бы это сказать, своевольным.

— И за это вы его убили.

— Ну, он сам виноват. Ему были хорошо известны правила игры. Мы их никогда не скрываем от своих работников. Предательство в любой форме недопустимо.

Антонио улыбнулся, и от его улыбки кровь у Кроукера застыла в жилах.

— Теперь, надеюсь, сеньор понимает, что цель моей жизни — вводить людей в грех, а потом наказывать их за это.

Этот Антонио был очень непрост, но Кроукеру казалось, что ему очень хочется, чтобы именно он, Кроукер, понял его.

— Ты любил Розу, сестру Бенни? Ты хотел жениться на ней? Нет, этого просто не может быть — ведь ты убил ее!

— Однако это была чистая правда, сеньор.

Кроукер недоуменно замотал головой.

— Да что ты можешь знать о любви? Ты убиваешь всех, кто сталкивается с тобой.

— Нет, не всех. — Антонио поджал губы. — Однако ты прав. Люди, попадающие на мою орбиту, как правило, оказываются слишком слабыми и падкими на грех. Такова человеческая натура.

— Ну да, а грех, как ты говоришь, должен быть наказан, — поежился Кроукер. Он никак не мог найти положения, в котором его тело болело бы не так сильно. — А собственно, почему? Ты же не Господь Бог, чтобы выносить смертный приговор.

— В Асунсьоне я был богом. Ко мне приходили смертельно больные люди, потерявшие всякую надежду на выздоровление. Они отдавали мне все, что у них было, и я исцелял их.

Этому братьев Бонита научил дед Бенни.

— А тот человек, который чуть было не прикончил меня, — сказал Кроукер. — Что ты с ним сделал?

Ухмыльнувшись, Антонио протянул ладонь, на которой слабо светился темно-зеленый камень.

— Духам тьмы все ведомо, — медленно проговорил Кроукер. — Эти слова ты сказал там, на подножке белого автофургона. Значит, это хета-и?

Усмешка мгновенно исчезла с лица Антонио.

— Кто тебе это сказал? — Молниеносным движением он спрятал свой камень. — Забудь все, что тебе известно о хета-и. Советую как друг.

— Мы не друзья, Антонио.

Антонио выпрямился во весь рост, словно аист, готовый слететь с болотной кочки, и сказал:

— Такова жизнь, сеньор, трудно понять, кто друг, а кто враг.

С этими словами он исчез в темноте. Кроукер крикнул ему вслед:

— Антонио, как ты нашел меня здесь? Откуда ты знал, что я буду ночевать у Сони? — Не дождавшись ответа, он поднялся на израненные ноги и крикнул: — Я все равно найду тебя, Антонио, и отомщу за Соню и Вонду.

Вдалеке все так же монотонно шумел город, мерцали сигнальные желтые огни у подножия недостроенного моста, тихо журчала речная вода.

Внезапно из темноты раздался голос Антонио:

— Сеньор уже попал в поле моего зрения, но еще пока не согрешил.

Закричала проснувшаяся чайка, и ее сиротливый крик прозвучал в ночи, словно пистолетный выстрел. Кроукер замотал головой, стараясь прийти в себя. Антонио, похоже, умел околдовывать людей.

Кроукер подошел к лежавшему навзничь человеку, который еще несколько минут назад мог убить его. Ему было лет тридцать, и он был очень крупный. Должно быть, весил не меньше двухсот фунтов. На нем был черный спортивный костюм — очень легкий и практичный, позволяющий раствориться в ночной темноте. Вся нижняя часть его лица была залита кровью, щеки и лоб для маскировки раскрашены сажей.

Внезапно его серые глаза раскрылись, и Кроукера словно парализовало от неожиданности.

Рука мужчины сжалась в огромный, покрытый шрамами кулак. Кроукеру, знакомому со многими видами рукопашного единоборства, стало ясно, что мужчина владеет приемами карате. Первый же удар свалил Кроукера с ног. Противник метил ему в горло, рассчитывая прикончить его разом.

Кроукер вовремя увернулся, и кулак, скользнув, угодил ему в ключицу. Удар был настолько силен, что у Кроукера искры посыпались из глаз. Мужчина с досады пнул Кроукера по голени, и снова в воздухе мелькнул его смертоносный кулак. У Кроукера, задыхающегося от боли, не оставалось выбора — он вонзил биомеханические пальцы в горло врага, рванул на себя, что-то хрустнуло, и через мгновение враг был мертв.

Убийство человека никогда не было для Кроукера простым делом. Если даже не оставалось иного выхода, душа его содрогалась от отвращения.

Биомеханической рукой Кроукер обыскал карманы убитого врага. Он нашел там пачку стодолларовых банкнот, пригоршню патронов и... шоколадный батончик — сахар для быстрого восстановления сил. Он прощупал ремень, снял и обыскал подкованные башмаки.