Эрик Ластбадер - Возвращение в темноте

Кроукер чувствовал, что она страшно напряжена. Казалось, тронь ее, и посыплются искры. Сейчас она была похожа на первобытное существо, движимое лишь инстинктами, или на дикого зверя, готового бороться за свою свободу до конца.

Кроукер повертел в пальцах пакетик с унцией кокаина.

— А теперь ты расскажешь мне об этом дерьме.

— Да, я балуюсь наркотиками, — выпалила она. — И не скрываю этого! Но я не занимаюсь торговлей наркотиками!

— Давай-ка поговорим в другом месте, — сказал Кроукер, беря ее за локоть и почти силой ведя к своей автомашине. Открыв дверцу, он впихнул ее в салон и уселся рядом с ней.

— Итак, — начал он. — Вы с Рейчел баловались, как ты говоришь, наркотиками.

— И не только наркотиками. Мы еще много чем баловались! — Она вызывающе глянула на Кроукера.

— Но доставала наркотики именно ты?

— Да, — кивнула она. — Все равно ее кто-нибудь облапошил бы, если бы она решила покупать их сама. Слишком много вокруг негодяев и подлецов!

— Гидеон, у Рейчел случился жесточайший приступ почечной недостаточности, и теперь она может умереть, потому что регулярно принимала наркотики.

— Послушай, я... Боже, она слишком быстро привыкла к наркотикам, но я всегда следила за тем, чтобы она не превысила дозу.

— А в тот раз не уследила?

— Так ты до сих пор думаешь обо мне как о дерьме? — Она сердито ткнула в него пальцем.

— В каком смысле?

— В таком! Ты считаешь, что я совратила твою бедную невинную племянницу! Так?

Они сидели рядом, сверля друг друга ненавидящим взглядом. «Мы сейчас словно дикие псы, готовые разорвать друг друга в клочья. Нет, так нельзя!» — в отчаянии подумал Кроукер.

И тут до него дошло, почему между ними возникла такая вражда — они оба боролись за одну и ту же территорию — Рейчел!

— Послушай, Гидеон. Мне далеко не безразлична судьба Рейчел. Тебе, я знаю, тоже. Уверен, ты хочешь помочь ей.

Она покачала головой.

— Откуда тебе знать, чего я хочу!

— Полагаю, тебе не чужды простые человеческие чувства.

Не надо было этого говорить. Кроукер понял это раньше, чем закончил фразу.

— Упс! Ты не угадал, дядюшка коп! — резко выпалила девушка, и в ее голосе появились снисходительные нотки ведущей телешоу. — У тебя еще остались вопросы к извращенке? Увы, твое время истекло, ты проиграл! Прошу убраться с глаз долой!

— Гидеон, мне нужна твоя помощь. Я знаю, у Рейчел должен быть дневник, но я осмотрел всю ее комнату и так и не нашел его.

Вызывающе хмыкнув, она протянула руку к автомагнитоле и нажала на кнопку.

— Ну-ка, ну-ка, что тут у нас на кассетке? — противно засюсюкала она. — Барри Манилов? — Но выражение ее лица изменилось, когда она услышала голос Нэнси Синатра.

С нескрываемым любопытством глянув на Кроукера, она открыла бардачок и вытащила оттуда целую пачку кассет: братья Эверли, Ирма Томас, Лесли Гор. С неожиданной бережностью Гидеон перебирала кассеты с поп-музыкой шестидесятых годов, словно это была коллекция драгоценностей.

Когда наконец она подняла глаза на Кроукера и заговорила, в ее голосе прозвучала едва уловимая нотка примирения:

— Тебе, что же, действительно нравится такая музыка?

— Это моя страсть.

— Моя тоже. — Она покачала головой. — Я с нее тащусь...

Из-под странной шокирующей маски проглянуло живое лицо, и гнев Кроукера тут же куда-то улетучился.

— Честное слово, Гидеон, я не считаю тебя извращенкой.

— Хотелось бы верить...

— Так поверь!

Она опустила глаза, продолжая разглядывать кассеты Кроукера. Помолчав, она сказала:

— Ну, хорошо, я попробую. Похоже, мы оба любим Рейчел.

Значит, и ей в голову приходило сравнение с этими дикими зверями, дерущимися за свою территорию.

— Так зачем ты от меня хотела сбежать?

— "Ты арестован, приятель", — передразнила она его. — По твоему лицу я поняла, что предана суду и получила суровый приговор. Ты тогда не стал бы и слушать меня.

Кроукер ничего не сказал, потому что она была права. Он действительно с удовольствием арестовал бы ее. За что? За кокаин, за извращенный секс, да мало ли за что еще можно арестовать эту вызывающего вида девицу! Кроме того, Кроукеру не давал покоя маленький красный резиновый шарик с шелковыми шнурками, который до сих пор лежал у него в кармане. Честно говоря, он и теперь не был вполне уверен, что это не она совратила Рейчел.

— Пожалуй, я ошибся насчет тебя, — сказал он.

— Да ну? — Теперь ее голос уже не был столь вызывающим, в нем звучало осторожное любопытство.