Эрик Ластбадер - Черное сердце

— Ты крепко спал, Младший Брат, — кивнул он Трейси. — И мою малышку убаюкал.

Трейси насторожился и пристально поглядел на Пинг По: ради того, чтобы просто поболтать, он бы не стал его будить.

— Я прекрасно отдохнул, — просто ответил Трейси.

Пинг По снова кивнул:

— Очень хорошо, — он поглядел на небо. — Тихая ночь. Очень тихая. Бьюсь об заклад, с первыми лучами солнца задует крепкий ветер. — Он хитро поглядел на Трейси: — Ты готов со мной поспорить?

— Через полчаса, — Трейси даже не посмотрел на часы. Он понимал, что от него требуется немедленный ответ. Китайцы обожали заключать пари, они делали ставки на все, что движется, шевелится, ползает, скачет, поднимается или падает. Малейшее колебание Трейси было бы истолковано в пользу предложившего пари, а сам Трейси из талисмана был бы переведен в разряд куай лох , или дьявола, который, как подозревали мудрые китайцы, сидит в каждом человеке с Запада.

— О-хо-хо! — на лице Пинг По появилось удивленное выражение. — Это будет позже. Гораздо позже, — он покачал головой. — Ставлю сто гонконгских долларов.

— Согласен.

Пинг По улыбнулся и довольно потер руки.

— Отлично. Скоро увидим.

Он плюнул за борт. Глаза его были полуприкрыты, в них отражались холодные огни, и из-за этого зрачки казались непроницаемо черными.

— А пока мы ждем, я думаю, тебе следовало бы знать, что у Мицо много имен.

Теперь настала очередь Трейси удивляться, но показать это можно было только одними глазами: и Пинг По будет рад такой реакции, и Трейси не потеряет лицо.

— Ого! Откуда тебе это известно?

— Я всего лишь бедный рыбак, — Пинг По произнес эти слова тоном довольного жизнью мандарина, — но я не слепой и тупой сын змеи, верно? Если я ничего не буду знать, как мне понять приливы и отливы, как определить, когда самое время забрасывать сети, и как управлять этой подлой джонкой? Моя семья умерла бы с голода.

— Это не одно и то же, — заметил Трейси. — То, о чем ты говоришь, может представлять опасность.

— А! Не думаешь ли ты, что маневрировать на этой джонке в водах Гонконга менее опасно? Ха! — Он снова плюнул за борт. — Я верю только в две вещи на свете: в игру, и в то, что все банки рано или поздно прогорят. Их изобрели куай лох , поэтому им нельзя доверять. Золото, это другое дело, золото не предаст. Ты согласен?

— Полностью.

— Тогда слушай внимательно, мой друг, ибо, как я уже сказал, Мицо, это поганое японское дерьмо, известен под множеством имен. Например, Сан Ма Сан, или Сияющий Белый Порошок, как его называют в одном бизнесе, или же Черное Солнце, но это уже в другом, — Пинг По прищурился. — Тебе понятны эти клички?

— Да. Старик кивнул.

— Хорошо. Глядишь, это поможет тебе, — он зевнул и тронул Трейси за плечо, — Хай Джанк.

Осторожно, чтобы не разбудить Ли, Трейси повернул голову: на мысе Коллинсон светились огни, а за ним на северо-востоке возвышался пик Хай Джанк, его черная тень уходила на тысячу сто футов вверх и там терялась среди облаков. Пик Хай Джанк — знак того, что они приближаются к острову.

Теперь джонка поворачивала на северо-запад, входя в канал Лей Ю-Мун. Прямо по курсу Трейси видел огни аэропорта Кай Так, его взлетно-посадочные полосы вдавались в море, словно указующий перст великана.

Они направлялись в Квун Тонг, один из округов Нового Коулуна. Пинг По старался вести джонку как можно ближе к нему, но при этом не привлекая внимание портовой полиции. Если бы они еще хоть немного продвинулись к Цим Ша Тсуй, джонка оказалась на пути пассажирских паромов и прогулочных катеров.

Приближался рассвет. Восточная часть горизонта порозовела, лучи восходящего солнца отразились в ультрамариновой подкладке облаков. Похоже, дело к дождю, подумал Трейси, а, значит, вода поднимется и лоцманы на сегодня останутся без работы.

Солнце позолотило паруса джонок, пришвартованных в порту Виктория. В иллюминаторах пассажирских судов полыхал утренний пожар, солнце дюйм за дюймом поднималось над горизонтом, огонь уже растекался по акватории порта. Ракушка неба над портом приобрела густой розовый цвет, первые косые лучи нового дня мокрым золотом легли на гладь залива, тайны ночи в одно мгновение исчезли, темнота растворилась до следующего вечера. И вот за громадинами Центрального района показались неказистые постройки Вайолет-хилл и Мет Камерон. Джонка срезала угол, и с каждым мгновением квартал Ван-чай все более четко пропечатывался на фоне утреннего неба.