Эрик Ластбадер - Черный клинок

- Вам нравится моя игра? - спросил он голосом, похожим на дребезжание стекол, отчего у Джонсона учащенно забилось сердце.

Сума, который, казалось, не обращал никакого внимания на происходящее, выглянул на задний двор. Камивара опять с вожделением посмотрел на Джонсона, и тот внезапно почувствовал себя от этого взгляда - взгляда самого дьявола - полегче. Кровь снова побежала по жилам, температура тела поднялась до нормальной. Находясь в той странной черной глыбе льда, он так промерз, что теперь едва мог перевести дух.

- Любит ли мистер Камивара кокаин? - спросил Джонсон охрипшим от холода голосом.

Камивара лишь ухмыльнулся в ответ. У Джонсона все задрожало внутри при воспоминании о том, что японец только что проделал с ним.

- Как я сказал, мне нравится все, - ответил Камивара.

Джонсон отвернулся и пристально посмотрел на безжизненное тело жены. Зрелище было ужасное. Им вдруг овладело смирение, с которым ожидается неминуемое наступление конца. Вид крови и истерзанного человеческого тела сам по себе жуткий, потому что зримо напоминает о смерти, а тут еще примешивается ужас, смешанный с какой-то странной тихой радостью. При этом вспоминаются те или иные события из прожитой жизни... "А я все еще жив", - подумал он и устыдился этого неожиданного жалкого торжества.

Камивара разложил на столе несколько пакетиков с кокаином, и, когда отвернулся, чтобы понюхать первый, Джонсон опять принялся освобождать от пут свою правую руку. Он сумел продвинуть ее под крышкой стола к тому месту, где грузчики при переносе мебели нечаянно повредили доску. Его супруга, зацепившись как-то новым платьем за это место, месяцами пилила мужа, требуя заделать щель. Теперь же зазубренная расщелина могла оказаться спасительной. Он двигал кистью взад-вперед, стараясь перепилить тонкую веревку на запястье.

- Вам лучше подойти к другой стороне, пока еще пакетики не опустели, - посоветовал Камивара Суме. Он сунул палец в нос и слизнул затем с него налет белого порошка. - Одно скажу наверняка: товар высшего качества.

Стоя в стороне, Сума по-прежнему напряженно смотрел в окно кухни в ожидании чего-то и ничего не ответил.

С огорченным видом Камивара вновь повернулся к Джонсону:

- А вы не присоединитесь?

Джонсон замер и не сказал ни слова в ответ.

Камивара уставился на него широко раскрытыми глазами.

- То, что вы задумали, не получится, - сказал он и повернулся опять к столу с пакетиками кокаина. - Кокаина маловато для нашего мероприятия. Здесь потребуются более сильные средства.

С этими словами он вынул пузырек с бледно-оранжевым порошком, высыпал его в стакан с водой и размешал вместе с другими жидкостями, которые принес с собой. Затем он все расставил на столике.

Джонсон почувствовал, как перетерлась одна из веревок и соскочила с его правой руки. Не сводя глаз с японцев, он медленно двинул руку к выдвижному ящичку пониже крышки стола и, выгнувшись дугой, потянул его и открыл. Нащупав ручку столового ножа, он с чрезвычайной осторожностью вытащил его. Теперь у него в руке было оружие, скрытое от глаз японцев.

- Испей меня, - сказал с издевкой Камивара и ехидно улыбнулся, поднося стакан к губам Джонсона. Когда тот отхлебнул половину, он допил остальное.

- Ну, а теперь поцелуй меня, - кобенясь, попросил он.

Как только Камивара приблизился, Джонсон пустил ему в лицо струю жидкости, которую держал во рту не глотая, тот замешкался, а он, взмахнув столовым ножом, вонзил острие в руку японца и пригвоздил ее к деревянной крышке стола.

Камивара широко открыл рот, но не успел произнести ни звука, так как Джонсон исхитрился воткнуть ему в глотку кляп из своих шортов. Но тут пришлось вскрикнуть от удивления Джонсону. Он приподнялся, уставившись на руку Камивары, пронзенную ножом между костей так, что были задеты сухожилия и нервы. "Быть того не может", - не поверил он своим глазам, но из колотой раны не показалось ни капельки крови.

Голова у Камивары теперь завертелась будто на шарнире, а черные непроницаемые глаза изменились в цвете и стали такими же, как в те мгновения, когда он замораживал Джонсона. Зеленоватые полумесяцы, казалось, бросали свет на его лицо, принявшее зловещее выражение дьявольской мощи. Он изрыгнул из глотки кляп.

Теперь атмосфера в кухне стала совсем иной, наполнившись каким-то оживлением, и Джонсону стало ясно, что кто-то еще, невидимый, прячется тут же.

Глаза у Камивары стали огромными, как два солнца, и Джонсон ощутил, как от них исходят какие-то лучи, проникающие сквозь его кожу, просачивающиеся через мускулы и поражающие мозг.