Роберт Ладлэм - Иллюзии «Скорпионов»

— Боюсь, что для этого не осталось времени, Данте. Завтра утром я вылетаю на побережье, — сообщила актриса.

— Мое дорогое дитя, — быстро сказала Бажарат. Ее холодность моментально исчезла, и теперь она уже улыбалась актрисе. Голос звучал теплее, по мере того как в голове формировалась идея. — А вам очень нужно возвращаться на... на...

— На побережье, — закончила за нее актриса. — Так мы называем Калифорнию. Я должна вернуться туда через четыре дня, но мне надо иметь в запасе немного времени, чтобы побыть на пляже и отдохнуть от семейных забот, потому что на долю старшей сестры из телесериала их выпадает довольно много.

— Но если вы задержитесь всего на один день, то у вас все равно останется два дня на пляж, не так ли? — Конечно, но для чего?

— Мой племянник очень заинтересовался вами...

— Минутку, леди! — воскликнула актриса на английском, явно смущенная словами графини.

— Нет, не волнуйтесь, — Бажарат тоже перешла на английский, — вы меня не так поняли. Он относится к вам с большим уважением. Вы будете находиться на людях, и я буду вместе с вами... как ваша компаньонка. На всех этих деловых встречах присутствуют главным образом люда старшего возраста, и я думаю, что Данте, вероятно, следует отдохнуть денек в обществе его сверстницы, так хорошо говорящей на ей родном языке. Он должно быть, здорово устал от своей старой тетки.

— Если вы называете себя старой, графиня, — возразила успокоившаяся актриса, снова переходя на итальянский, — то я тогда просто дитя. Вы потрясающе выглядите, как говорят не побережье.

— Значит, вы останетесь?

— Ладно... Почему бы и нет — сказала молодая актриса, бросила взгляд на симпатичного лицо Николо и улыбнулась.

— Тогда мы начнем завтра прямо с утра, — обрадовалась Бажарат, — Можем мы заказать, вам номер в нашем отеле?

— Вы не знаете моего папу, графиня. Когда я нахожусь в Нью-Йорке, то всегда ночую только дома. У моего дяди Руджио собственное такси, и он ждет меня.

— Но мы можем отвезти вас домой в Бруклин, — настаивал обрадованный Николо. — У нас здесь лимузин!

— О, тогда я смогу показать вам папин магазин! Сыры, колбасы, окорока.

— Ну пожалуйста, тетушка!

— А дядя Руджио может поехать за нами, и тогда папа не рассердятся.

— Ваш отец очень оберегает вас, не так ли? — спросила Бажарат.

— Еще как! С тех пор как я поселилась в Лос-Анджелесе, в моей квартире постоянно живет кто-то из незамужних родственниц. Одна уезжает, а через двадцать минут уже появляется другая.

— Добропорядочный итальянский отец, который воспитывает свою семью в строгих традициях.

— Анджело Капелли, отец Эйнджел Кейпел — так переделал мое имя мой театральный агент, потому что считает, что имя Анджелина Капелли хорошо только для ресторанов Нью-Джерси, — самый строгий отец в Бруклине. Но если я скажу ему, что меня привез домой настоящий барон, который хочет познакомиться с мамой и с ним...

— Тетушка Кабрини, — сказал Николо, и в его голосе прозвучали почти властные нотки, — мы уже со всеми увиделись. Можем мы теперь уйти отсюда? Мне кажется, что я чувствую запах сыра и вкус вина!

— Я посмотрю, что можно сделать, дорогой племянник... Но можно мне оказать тебе несколько слов наедине? О, вы не подумайте чего-нибудь, дорогая, просто несколько слов о человеке, с которым Данте должен увидеться, прежде чем мы уйдем отсюда. Дела, как вы понимаете.

— Да, конечно. Здесь присутствует критик из «Таймс», который очень похвалил меня за маленькую роль в одном фильме, после чего меня и пригласили сниматься в теле" сериале. Я отправила ему письмо, но у меня так и не было случая поблагодарить его лично. Встретимся через несколько минут. — Актриса, держа в руках бокал с шампанским, подошла к тучному седобородому мужчине с глазами леопарда и губами орангутанга.

— В чем дело, синьора? Я сделал что-то не так? — спросил Николо.

— Вовсе нет, мой дорогой, тебе приятно общаться со своими сверстниками, и это замечательно. Но не забывай, что ты не говоришь по-английски. Не выдавай взглядом, что понимаешь английский!

— Каби, но мы же говорили только по-итальянски... Ты не сердишься, что она мне нравится, да?

— Ты был бы глупцом, Николо, если бы не обратил на нее внимания. Мораль среднего класса общества не подходит для нас с тобой, но что-то подсказывает мне, что ты не будешь относиться к ней, как к женщинам из Портачи, которые восхищались твоим телом.

— Никогда! Она чиста, как истинно итальянская девушка, соблюдающая семейные традиции, и не относится к тому миру, в который ты ввела меня.