А. Й. Казински - Последний праведник

— От Антарктиды до Каракаса. С заходами в Африку и Азию, — она подняла на него глаза. — Вообще-то дел могло бы быть больше.

— Почему вы так думаете?

Она порылась в бумагах, нашла дело русского.

— Смотрите, он — номер 31.

— Ну?

— Есть еще номера 33 и 34. Рассел Янг из Вашингтона и Радж Баиролийя из Бомбея. Но не исключено, что на них все не заканчивается. Да и раньше в ряду были пробелы, — она посмотрела на карту. — У нас есть Чама Кивете из ущелья Олдувай в Танзании, под номером 1. Мария Сайва из Перу под номером 6. Аманда Гуррейро из Рио-де-Жанейро под номером 7. Людвиг Голдберг из Тель-Авива под номером 10. Нэнси Муттенданго из Найроби под номером 11. В этом ряду не хватает многих цифр. Куда они подевались?

— Может быть, им все еще только предстоит, — предположил Нильс.

— Вы знали, что ущелье Олдувай — это то место на Земле, где найдены останки древнейших людей? И именно там совершено первое убийство. Чама Кивете.

Нильс недоуменно посмотрел на нее, качая головой.

— Ну, не факт, что везде обращают внимание на числа на спине и что обо всех убийствах сообщают. Есть ведь страны, в которых идет гражданская война, или такой ужасный голод, что совершенно нет времени задумываться ни о каких убийствах. Так что убийство какого-то врача или волонтера в Ботсване… либо же… да, нельзя исключить… — Нильс не был уверен в том, что она его слушает.

— А он, похоже, очень основательно ко всему подходит, этот итальянец. Томмасо Ди Барбара. Как ему удалось раздобыть все эти материалы?

Ханна рассматривала карту мира, где на месте убийств торчала двадцать одна булавка. Целый лес судеб, царство мертвых, окутанное дымом ее сигареты.

Она была совершенно поглощена своими мыслями и громко монотонно разговаривала сама с собой:

— Куско, Рио, Тель-Авив, Найроби, Йоханнесбург, Чикаго, Тандер-Бей, Мак-Мёрдо, Пекин…

— Что насчет времени совершения убийств? — перебил ее Нильс.

— Семидневный промежуток, насколько я вижу. — Она внимательно смотрела на карту. — Убийства совершаются с семидневным промежутком.

— Есть еще какие-то закономерности? Они совершаются в одно и то же время суток?

Она потушила сигарету о блюдце и задумалась.

— Сложно сказать. Точное время убийства указано всего в нескольких случаях.

— Может быть, есть какой-то алфавитный порядок?

— Стойте.

— Что?

Прошла целая минута, в течение которой Ханна сидела так тихо, что была похожа на восковую фигуру. Наконец она сказала:

— Закат солнца. Я почти уверена.

Она принялась рыться в куче бумаг. Нильс уже начал терял терпение, когда она наконец заговорила снова:

— Убийства совершаются с семидневным промежутком, по пятницам, судя по всему, в тот момент, когда в месте убийства садится солнце. Да, похоже, что так.

— И что это значит?

Никакого ответа.

— А как насчет расстояния между местами убийств? — продолжил он. — Те три тысячи километров, о которых мы говорили. Это действительно так?

По-прежнему никакого ответа. Нильс чувствовал, что он ей сейчас только мешает, но это его не останавливало:

— Ханна, так как насчет трех тысяч километров?.. Или есть еще какие-то закономерности?

Наконец она подняла голову.

— Я не понимаю, откуда взялась версия про «хороших людей». Мы рассматривали каждого из убитых — ну, всех тех, о которых была какая-то информация, — и хотя я не отрицаю, что есть небольшой перевес в сторону врачей и волонтеров, но далеко не все они работали для того, чтобы помогать другим. Израильтянин вон был учителем в гимназии и служил в армии. — Она покачала головой и сменила тему: — А что там итальянец говорил о Библии?

— Тридцать шесть праведников. Это, кажется, какой-то древний иудейский миф.

— Я впервые в жизни жалею, что была не очень внимательна на уроках религии. О чем этот миф?

— Я не знаю, — ответил Нильс, пожимая плечами. — И потом, это вряд ли можно считать достоверным следом.

— А что тогда можно считать достоверным следом? Просто чтобы разобраться в вашей иерархии.

— Я не вижу никакой логики в выборе жертв. Мы легко могли бы указать на человека, который был гораздо лучше них.

— Я не знаю. Но посмотрите на карту, — она махнула рукой в ее сторону. — Здесь тоже нет никакой логики, и тем не менее мы считаем, что существуют какие-то закономерности. Так что вопрос не в том, видим ли в этом логику мы.

Нильс посмотрел на карту, признавая, что Ханна права: вопрос был в том, видит ли в этом логику убийца. Ханна уже сидела за компьютером: