Андрей Курков - Ночной молочник

«28 февраля 2000 года, – прочитал он снова и повел взгляд дальше. – А. ушла около десяти вечера. Забыла у меня свои золотые часики с браслетом-цепочкой. Она не хочет лечиться. Просила, чтобы я просто ее ценил такой, какая она есть. А у меня болит голова из-за бессонных ночей. Хорошо, что Дарья любит выпить. Работа над новым успокоительным движется к финалу. Лекарство будет вызывать полное безразличие. Сначала несколько часов безразличия, а потом долгий здоровый сон. Уже опробовал на Дарье».

Семен снова бросил взгляд на окно, на золотые капельки, прилипшие к нему с внешней стороны.

«“А.” – это Алиса, – подумал он. – Отчего она не хотела лечиться? У нее были золотые часики-браслет?»

Размышления Семена прервал звонок мобильного телефона, оставленного на ночь в коридоре, в кармане кожаной куртки.

– Алло, Семен, чего не звонишь? – спросил голос Геннадия Ильича.

– Я собирался, – неуверенно ответил Семен.

– С женой говорил?

– Да, – Семен вздохнул. – Она не готова…

– Жаль, – сказал депутат поникшим голосом. – Очень жаль.

Пауза в разговоре длилась не меньше минуты.

– Перезвони мне через час, – приказал напоследок Геннадий Ильич, вздохнул и дал отбой.

Опустив мобильник на стол, Семен вернулся к чтению дневника.

«2 марта 2000 года. Вчера, кажется, встретил еще одного «ночного» человека. Около часа ночи я проводил А. домой. Возвращался коротким путем. Поздоровался с кем-то в проходном дворе, и мужчина, с которым поздоровался, попросил помочь поискать его дочь. Мы искали до двух ночи. Потом он извинился и ушел…»

Снова телефонный звонок отвлек Семена, но в этот раз звонил телефон в комнате.

Нехотя Семен поднял трубку.

– Это Дарья Ивановна. Вероника у меня. Она заснула. Приходите, пожалуйста!

– Я у вас никогда не был, – заторможенно произнес Семен. – Где вы живете?

Дарья Ивановна назвала адрес и попросила прийти как можно раньше, пока Вероника спит.

Озадаченный Семен бережно закрыл тетрадку-дневник и спрятал ее на верхнюю полочку навесного шкафчика.

«Надо будет прочитать с самого начала», – подумал он, переодеваясь, чтобы идти на улицу.

Город Борисполь. Улица 9 Мая. Вечер

Страх внутри Димы сменился некомфортной внутренней тяжестью. Словно он был болен какой-то неизлечимой болезнью и знал, что вот-вот она созреет у него внутри и он тут же умрет. Он шел к автовокзалу, хлюпая уже промокшими ботинками по подтаявшему на дневном солнце снегу. Что он скажет Вале? Что и когда?

Мысли путались, перебивали одна другую, а оттого его растерянность росла одновременно с ощущением приближающегося внутреннего несчастья.

Мимо проезжали машины, и их колеса разбрасывали грязную воду бывшего снега по узким и вязким из-за грязной холодной жижи тротуарам. Штанины Димы, насквозь мокрые благодаря этим машинам, замедляли его шаг.

«Что ей сказать? – думал Дима. – Про труп в комнате? Про Мурика? Про ампулы?! Нет, ни слова про ампулы. А что будет дальше? Они снова придут? Что делать?»

Прозвучавшие в голове вопросы показались Диме вполне логичными и стройными. И он, пользуясь внезапной послушностью мыслей, снова задумался о ситуации. Отвлекся от мокрых штанин, от внутренней тяжести.

Подходя к салону игровых автоматов, он уже знал, что скажет жене.

Но Валя, просто обрадовавшись тому, что за ней на работу снова зашел муж, высыпала ему в ладонь двадцать жетонов и отправила поиграть.

И Дима пошел к своему любимому автомату, у которого уже дважды выигрывал. Автомат засверкал, замигал, заиграл звуком звона монет и разноцветными огоньками, словно узнал своего знакомого искателя удачи.

Рядом испытывали свою удачу двое пацанов, которым было не больше тринадцати лет, но в этот раз их присутствие не возмутило Диму. Ему было не до них.

Он вбросил в щелочку автомата жетон и стал нажимать кнопки под вращающимися барабанами с картинками. Полумрак зала настраивал его на спокойствие и на ожидание чуда. И на десятом жетоне чудо произошло. Три желтых банана выстроились в одну линию, и звук монетного звона стал настоящим. Монеты весело посыпались в металлическое корытце внизу автомата. И этот звон смёл прежнюю внутреннюю тяжесть Димы. На душе у него снова стало легко и просторно. Будто бы все плохое куда-то ушло и наступило ожидание всего хорошего. Он подошел к окошечку кассы, попросил у Вали мешочек для денег. Возвращаясь к автомату, столкнулся с бегущими к двери пацанами. Каждый ухватил из его выигрыша по пригоршне монет и теперь удирал с места преступления изо всех сил. Дима не стал их задерживать. Только посмотрел им вслед, а потом собрал не украденную часть выигрыша в мешочек и вернулся к кассе.