Джеймс Паттерсон - Умереть первым

А где же в это время находилась невеста? Почему не закричала и не позвала на помощь? Вполне возможно, что она была в ванной комнате и надевала подаренные ей серьги (открытая коробка). А убийца тем временем идет по номеру и наталкивается на невесту, которая, ничего не подозревая, выходит из ванной комнаты. Я живо представила Мелани Брандт — яркая, красивая, радостная, пылающая от счастья. Убийца тоже видит это. Могло ли так случиться, что Мелани знала его? Например, встречалась с ним раньше, а потом прекратила всякие отношения? У индейцев навахо есть, кажется, интересная поговорка: «Даже у тихого ветра — свой голос».

Я остановилась и прислушалась, словно пытаясь получить ответ на свой вопрос. «Скажи мне, Мелани, я слушаю тебя. Я пришла сюда ради тебя, слышишь?»

Реконструкция тех трагических событий, которые произошли в этом номере некоторое время назад, была настолько четкой и ясной, что у меня мороз по коже пошел. Мелани отчаянно сопротивляется, пытается убежать, о чем свидетельствуют многочисленные синяки на ее руках и шее. А убийца преследует ее и наносит удар ножом неподалеку от кровати. Он охвачен ужасом и вместе с тем болезненно возбужден тем, что натворил. Мелани не умерла после первого удара, и ему пришлось еще дважды вонзать в нее лезвие ножа.

А когда все было кончено, убийца подхватил ее на руки и понес к кровати. Если бы он тащил ее, то непременно остались бы следы на полу. И это очень важное обстоятельство. Преступник проявляет к ней «нежные чувства», из чего можно сделать вывод, что он знал ее раньше. Очевидно, он любил ее когда-то? Он кладет Мелани на кровать и аккуратно складывает на груди ее руки, придавая выражение спокойствия и умиротворенности. То есть в тот момент она была для него спящей красавицей, сказочной принцессой, которая наконец-то дождалась своего принца. Может быть, он воспринимает все случившееся как дурной сон?

Я еще раз осмотрела весь номер и не обнаружила абсолютно никаких признаков того, что здесь поработал профессионал или наемный убийца. Они ведут себя по-другому. У меня даже появилось ощущение, что это был человек, который прежде никогда не убивал. Он разъярен, понимая, что никогда больше не увидит свою принцессу. Он охвачен гневом и жаждет овладеть ею, хочет быть рядом с ней, ощутить уходящее тепло ее тела.

Но не может этого сделать, так как это осквернит ее. И вместе с тем он не может без нее. И тогда убийца задирает платье Мелани и использует для этого кулак.

Во мне все кричит от гнева и досады. Я чувствую, что чего-то не понимаю, что-то пропустила. И не только я, но и остальные, кто здесь работал все это время. Но что?

Я подошла к кровати и представила лежащее на ней тело Мелани. Она вся в крови, но на лице удивительное спокойствие. Во всяком случае, убийца оставил ее именно такой и даже не снял с ее пальца огромное кольцо с бриллиантом.

И тут на меня обрушилась внезапная догадка, как поезд, выскочивший на огромной скорости из темного тоннеля. Боже мой, как я раньше об этом не догадалась. Кольца!

Я снова представила Мелани на этой кровати. Она лежит спокойная, со сложенными на груди белыми руками, на пальце сверкает бриллиантовое кольцо. Господи! Возможно ли это?

Я бросилась в прихожую и попыталась вспомнить скрюченное тело Дэвида. Они поженились за несколько часов до этого, поклялись в верности и обменялись кольцами.

Обручальные кольца!

Убийца не взял с собой дорогие серьги и кольцо с бриллиантом Мелани. Он забрал только обручальные кольца.

На следующее утро ровно в девять я была в кабинете доктора Виктора Медведя, приятного человека невысокого роста, с узким интеллигентным лицом, который сразу же до смерти напугал меня своим откровенным признанием.

— Это очень опасное заболевание, — заявил он с легким восточноевропейским акцентом. — Оно лишает организм возможности снабжать его кислородом. Первые симптомы проявляются в легком недомогании, головной боли, быстрой утомляемости и общем ослаблении иммунной системы. А заканчивается все серьезным нарушением мозговой деятельности, частыми приступами невыносимой головной боли и полной потерей способности к мыслительному процессу.

Он встал, подошел ко мне, обхватил голову обеими руками и пристально посмотрел в глаза сквозь толстые стекла очков.

— Вы уже начали чахнуть.

— Знаете, у меня по утрам всегда слабость, а кровь лучше циркулирует только к обеду, — слабо улыбнулась я, пытаясь заглушить охвативший меня панический страх.