Дмитрий Петров - Нелюдь

— А те, кто нас интересует, — продолжил Скелет, — они живут тут. И ходят рядом с нами по улицам, и ездят в своей машине. Они зарабатывают себе на жизнь таким образом. Вот мы их и поищем.

— Но как? Вы что-нибудь узнали?

— Нет, — пожал плечами сыщик. — Но надеюсь узнать. Дело в том, что, скорее всего, у них заказы на разные человеческие органы. Не только на глаза. Во всяком случае, я так думаю. И еще я думаю, что это дикая случайность, что ваша Юля осталась жива, скорее всего, они убивают «доноров».

И вновь я поразился проницательности этого человека. То, что он сказал, абсолютно совпадало с тем, что объяснил мне один важный товарищ, к которому я обратился незадолго до того за консультацией. Я прибежал к нему на второй день после происшествия с Юлей — страшный, всклокоченный, с горящими глазами, из которых я все никак не мог выдавить слез… Мне казалось, что если я буду плакать, мне станет легче.

И высокопоставленный товарищ в институте транспланталогии сказал мне буквально то, что только что произнес Скелет. А именно:

— Вы понимаете, теоретически то, что вы говорите, возможно, — сказал доктор медицинских наук в отутюженном халате снежной белизны и в немецких золотых очках за полмиллиона. — Теоретически можно предположить, что в нашей стране и в Петербурге в частности появились эмиссары западных клиник, которые вступили в контакт с мафией и покупают отнятые у населения человеческие органы. Хотя мы и не имеем такой информации.

«Мы не имеем такой информации», — гордо сказал тот человек, поблескивая своими очками.

По стенам его кабинета висели разные красивые фотографии. У меня была возможность рассмотреть их. Они были развешаны так, чтобы посетитель имел возможность познакомиться с ними подробно. На одной из них мой собеседник был снят с группой коллег на фоне Альп, на другой — на фоне лазурного южного океана. Еще тут был диплом какой-то международной организации, занимающейся транспланталогией, и многое другое, говорившее о том, какой хозяин кабинета важный и заслуженный человек.

Он сказал мне, что теоретически все возможно, но он не имеет информации. Как долго он будет говорить это? Нужно, чтобы с его собственной дочерью произошло то, что случилось с Юлей? Или он, может быть, стряхнет с себя слепоту раньше?

Я так и сказал ему в сердцах.

Светило глядело на меня сквозь полумиллионные очки и снисходительно улыбалось.

— Я понимаю, у вас несчастье, — сказал он потом примирительно, как бы давая понять, что не собирается сердиться на мои возбужденные слова.

И тут я понял заодно и про него.

— А я, наверное, ошибся, — сказал я, сбавляя тон. — Что я вам говорю про вашу дочь… Вас это же не должно пугать совсем. Она ведь у вас учится где-нибудь в Америке, и ей ничего такого не грозит.

— В Канаде, — поправил меня профессор, улыбаясь еще мягче и даже чуть стыдливо.

— И конечно, она не собирается возвращаться? — уточнил я.

— Зачем же? — недоумевающе развел он руками. — Она уже вышла там замуж… А тут… Вы же сам вон какие страсти рассказываете? Ведь рассказываете?

И я понял, что взывать к нему бесполезно. Ничего его не пугает и не интересует по-настоящему. Дочка в Канаде, сам он уже старый… Поработает тут, получит еще три международных диплома за успехи в теоретической медицине, и на покой. А дочка уж к тому времени местечко в Канаде нагреет для папы. Очень мило.

Но в конце концов светило расчувствовалось и согласилось пофантазировать со мной на предложенную тему — о возможности насильственного изъятия у людей их органов и перевозки их в клиники за границей.

И, кстати, сказал весьма важную вещь.

— Жертв этого, скорее всего, нет, — сказал он спокойно. — Некому жаловаться, понимаете ли… Как говорят американцы — преступление без жертв… Потому что после того, как у человека изъят орган, его удобнее всего убить, а не вылечить.

— Действительно, зачем вылечивать после такого, — согласился я тогда, содрогнувшись.

— Никому не нужны свидетели, — пояснил свою мысль профессор. — Ведь если изъять, например, почку, человеку нужно неделю лежать в постели. Это — тяжелая полостная операция, вы же сами доктор и знаете… Он может за это время кого-то увидеть, запомнить. Потом расскажет. Кто-то нежелательный может увидеть его и заинтересоваться… Нет, батенька, их просто убивают.

Вот и теперь Скелет сам до этого дошел, не имея, как говорится, медицинского образования.

"Может быть, он и плохой человек, этот Скелет, — подумал я, — но умница. Это уж точно".